Мы живём в замке - Джексон Ширли

— А почему же миссис Блеквуд не готовила сама?

— Увольте. — Голос дяди Джулиана дрогнул, и я, хоть и не видела, явственно представила его жест: он поднял руку к лицу и улыбнулся сквозь растопыренные пальцы — это был самый изысканный его жест. Он так иногда разговаривал с Констанцией. — Предпочитаю жить под угрозой мышьяка.

— Нам пора домой, — произнесла Хелен Кларк. — И что это на Люсиль нашло, не представляю. Я же предупредила ее: на эту тему — ни слова.

— В этом году я разведу землянику, — сказала мне Констанция. — В дальнем углу сада растет дикая — видимо-невидимо.

— …так бестактно с ее стороны, к тому же она меня задерживает.

— …сахарница на серванте, тяжелая, серебряная сахарница. Это семейная реликвия, брат ею чрезвычайно дорожил. Вам, должно быть, интересно, что с ней? Пользуются ли ею до сих пор? Вам наверняка интересно, отмыли ее или нет. Дочиста или нет. Спешу вас успокоить. Моя племянница Констанция вымыла ее еще до прихода врача и полиции. Неподходящее, по-вашему, время мыть сахарницу? Совершенно согласен. Прочая обеденная посуда еще стояла на столе, а сахарницу племянница отнесла на кухню, сахар высыпала, а сахарницу выскоблила и окатила кипятком. Необъяснимый поступок.

— Там был паук, — прошептала Констанция, глядя на чайник. Сахар мы теперь брали кусковой — из маленькой сахарницы с розочками.

— …она утверждала, что там был паук. Так и объяснила полиции. Поэтому она вымыла сахарницу.

— Могла бы придумать отговорку получше, — сказала миссис Райт. — Будь там действительно паук — его же просто вынимают, ну не мыть же из-за этого всю сахарницу!

— Ну-с, мадам, что бы вы придумали?

— Но я в жизни никого не убивала, я не знаю, то есть я не знаю, что бы я придумала. Да первое, что в голову придет. А она, по-моему, была просто не в себе.

— Могу вас уверить, мышьяк вызывает адскую боль. Говорите, не пробовали? Это невкусно. Мне их всех очень и очень жаль. Я и сам страдал и мучился несколько дней, Констанция бы мне, конечно, посочувствовала, но к этому времени она — увы! — была уже далеко. Ее немедленно арестовали.

Голос миссис Райт зазвучал напористей, словно что-то извне подстегивало ее любопытство:

— Я всегда мечтала, как только мы переехали, мечтала познакомиться с вами и выяснить, что же случилось на самом деле, ведь вопрос, главный вопрос, так и остался без ответа; конечно, я не ожидала, что мы затронем эту тему, но коли так, послушайте… — В столовой передвинули стул: миссис Райт явно обосновалась надолго. — Во-первых, мышьяк она купила сама…

— Травить крыс, — подсказала Констанция чайнику и, обернувшись, улыбнулась мне.

— Травить крыс, — произнес дядя Джулиан. — Мышьяк еще применяется при изготовлении чучел, тоже безобидное занятие, но моей племяннице не удалось бы высказать конкретных знаний в этой области.

— Затем. Она готовила ужин и накрывала на стол, — продолжала миссис Райт.

— Признаюсь, Люсиль меня удивляет, — сказала Хелен Кларк. — С виду такая тихоня.

— … они умирали вокруг нее, дохли, простите, как мухи, а она даже врача не сразу вызвала. Она мыла сахарницу! А потом уже было слишком поздно.

— Там был паук, — сказала Констанция.

— … и она сказала полиции, что эти люди недостойны жить!

— Она была чересчур взволнована, мадам. И облекла мысль в неточную форму. В ту минуту она полагала, что и я среди обреченных, но моя племянница не жесткосердна; я, вероятно, тоже недостоин жить — кто из нас праведен? — все же, думается мне, не стала бы она выносить такой приговор.

— Она сказала полиции, что сама во всем виновата.

— А вот в этом ее ошибка. Конечно, она подумала, что дело в ее стряпне, но слишком поспешила взять вину на себя. Я бы ей отсоветовал, спроси она меня вовремя. Весьма похоже на попытку разжалобить.

— Но главный-то вопрос — ведь он так и остался без ответа! Почему? Почему она это сделала? Ведь не маньяк же она, в самом деле…

— Но вы-то ее видели, мадам.

— Простите, что?! Ох, Боже, конечно видела. Совсем забыла. Такая прелестная девушка и… нет, это несовместимо. Но у человека, погубившего столько жизней, должна быть причина, мистер Блеквуд. Пусть даже садистская, извращенная… Ах, бедная девочка. Такая милая, уж и не помню, чтоб мне кто так сразу понравился. И если она и впрямь маньяк-убийца?

— Я ухожу! — Хелен Кларк встала и решительно сунула сумку под мышку. — Люсиль, я ухожу! Мы и так вышли за рамки всякого приличия, уже шестой час.