Правила мести - Райх Кристофер

Швец нажал кнопку телефона с такой силой, словно хотел сломать.

— Где Алекс? — спросил он с сильным русским акцентом.

— Убит. — Джонатан закрыл дверь и прислонился к ней спиной. — Вы Швец?

— Зовите меня «Папик». Как Лара. Или вы предпочитаете, чтобы я Лару называл Эммой?

— Зовите как хотите. Я видел ее досье. А теперь повернитесь и пройдите в гостиную. Садитесь на диван. Руки на колени, чтобы я их видел.

Швец повернулся и вошел в скудно меблированную угловую комнату с большими панорамными окнами.

— Вы, как я посмотрю, стали настоящим профессионалом, — проговорил он, оглядываясь на Джонатана.

— Уж больно хорошие попались учителя.

— Сочту за комплимент, — отозвался его собеседник и добавил по-русски: — Спасибо.

— И вас туда же.

Швец опустился на диван, демонстративно положив руки на колени:

— Так?

— Великолепно, — проговорил Джонатан довольно рассеянно, потому что его внимание отвлекли полицейские машины, запрудившие улицу рядом с домом, на четвертом этаже которого они находились, и суетливая толкотня людей в форме, которые так и сновали между автомобилями. Похоже, он попал из огня да в полымя. — Почему там, внизу, столько полиции? — спросил он.

— Они думают, будто ваша жена и я находимся вон в том угловом здании, — пояснил Швец.

— А где она?

— Как видите, не здесь. Вам нечего беспокоиться.

Джонатан, щурясь от боли, пронзившей плечи и шею, перевел взгляд на Швеца. Когда полицейские начали барабанить в дверь дома в Эзе, он тут же смекнул, что для него не остается иного выхода, кроме как инсценировать свою смерть. Это сработало в случае с Эммой, рассудил он. Отчего не попробовать и ему?

Сделать так, чтобы «пежо» смог ехать без водителя, было для него не слишком сложной задачей. Установив круиз-контроль на сто километров в час, он затащил на водительское сиденье тело мертвого русского, сам же открыл дверь и выпрыгнул на дорогу. Гораздо труднее оказалось упасть на дорожную щебенку. Ударившись о проезжую часть и перекатившись на обочину, он, как ни старался, все-таки сильно ушиб левое плечо, результатом чего явились частичный вывих и, как он подозревал, трещина ключицы. Только дикая, неукротимая злость смогла заставить его, преодолевая мучительную боль, подняться и сделать несколько первых неуверенных шагов вниз по склону холма. Разбитые локти кровоточили. Все, хватит, всякий раз повторял он себе, когда поврежденное плечо болело так, что хотелось кричать. Они его достаточно помучили.

Через полчаса он доковылял до железнодорожного вокзала в Монако, почистился в тамошнем туалете и взял билет на пригородный поезд до Ниццы. Там он пересел на отходивший в двадцать два пятьдесят восемь экспресс и прибыл на Лионский вокзал Парижа утром, в пять двадцать четыре.

— Что значит «Ла Рень»? — спросил он у Швеца.

Эти два слова не раз встречались в сообщениях, сохраненных в ноутбуке с виллы в Эзе и отправленных Швецем адресату, обозначенному одной лишь буквой «Л». Эти послания были написаны в очень сокращенном виде и содержали множество иносказаний и прозвищ, большую часть которых он при всем желании не мог разгадать. Однако ему все-таки удалось понять достаточно много, чтобы вычислить адрес парижской квартиры Швеца и догадаться, что Эмма участвует в некоей операции, целью которой является взрыв тщательно охраняемого объекта. И операция эта назначена на сегодня.

— «Ла Рень», — повторил Джонатан. — Что это значит?

Швец не отвечал. Он сидел, уверенный в себе, массируя ушибленную челюсть, и в уголках губ на больших, обвислых щеках понемногу возникло выражение чуть ли не жизнерадостного задора.

— Если не скажете вы, я спрошу их. — С этими словами Джонатан кивнул в сторону полицейских под окнами.

— Ну так вперед. Они вас арестуют и упекут в тюрьму, прежде чем вы успеете произнести хоть одно слово. Насколько мне известно, вам светит весьма долгий срок в английской тюрьме. — Швец говорил вялым и монотонным голосом, как человек, которому довелось повидать мир с наихудшей стороны, поэтому угроза Джонатана не произвела на него должного впечатления.

— Как раз сейчас меня мало беспокоит, что будет со мной. Я хочу знать, где Эмма.

— Если хотите, я вам устрою с ней встречу. Вы уже завтра сможете быть вместе. Далеко отсюда.

— Нет, не завтра. Сегодня. Где она сейчас, в эту самую минуту?