Смертельно опасно - Райх Кэти

Конференции изматывают, даже если соблюдать дистанцию. Я слишком безотказна. Это мое слабое место. Не могу долго сопротивляться, если меня просят принять участие.

Все воскресенье я проработала с коллегой. Мы были соавторами статьи в «Журнале судебной науки». Следующие три дня пролетели за болтовней, выпивкой и закуской. Да, здесь было, где разгуляться любителям надраться. Но не мне, к сожалению.

В основном обсуждались забавные прецеденты и странные случаи. Например, ревнивец, повесившийся на телефонном проводе, или полицейский со своей же пулей в голове.

Я описала дело Ферриса. Мнения по поводу специфического скоса, оставленного пулей, разделились. Но большинство согласилось со мной.

Мой график не позволял остаться на конференции до конца, однако к моменту приезда в среду в аэропорт Нового Орлеана я была полностью разбита.

Опять неудача — сорокаминутная задержка рейса. Добро пожаловать в Америку. Попробуй на минуту опоздай, и тебя уже не пустят, а приди за час до отлета, и рейс обязательно задержат. Технические проблемы, толпы народа, плохая погода, все вверх дном. Ничего нового.

Через час я закончила составление расписания запланированных встреч. А мой пятичасовой рейс перенесли на восемь.

Находясь в весьма скверном расположении духа, я прошла таможенный контроль и в зале ожидания стала обдумывать новый график. Плюсы: я прилечу в Монреаль вечером. Минусы: это будет уже почти полночь, к тому же мы полетим через Детройт.

В таких ситуациях лучше смириться.

В книжном магазине аэропорта бестселлеров всех жанров было хоть пруд пруди. Я взяла одну книжку. Мое внимание привлекла надпись жирным шрифтом: «Шокирующая правда древности».

Большая часть читающего человечества верит таким названиям.

А вдруг там есть что-то про Масаду?

Так. Целых сорок глав. Впрочем, главы короткие. Но истории интригующие.

Я представила Джейка и его коллег, читающих такие книжки. Интересно, они бы оценили название?

В четверг я не могла продрать глаза, проклиная чертов будильник.

Добравшись до своего двенадцатого этажа, поспешила на планерку.

Только два вскрытия. За первое взялся Пеллетьер, за второе — Эмили Сантанджело.

Ламанш сообщил, что Лиза еще раз осмотрела голову Ферриса и нашла дополнительные фрагменты. Кроме того, он спросил, когда будет закончен анализ. «Наверное, после обеда», — ответила я.

Еще семь кусочков черепа лежало в моей лаборатории.

Натягивая халат, я прослушала сообщения на автоответчике и перезвонила в два места. Затем попыталась пристроить новые фрагменты в уже готовую конструкцию. Два подходили к теменной части. Один — к затылочной. Следующий — никуда. Три пришлись на край овального отверстия.

Этого оказалось достаточно. Ответ на вопрос был получен.

Я мыла руки, когда в кармане задергался и заверещал мобильник. Джейк Драм. Что за кошмарная связь.

— Ты как будто с Плутона звонишь!

— Мой телефон не обслуживается… — Голос булькал и прерывался. — Плутон вычеркнули из списка планет и перевели в…

— Ты в Израиле?

— В Париже… лись планы… Musee de l'Homme.

— Ты звонишь с мобильного?

— …был инвентарный номер… утерянный с… времен.

— Джейк, перезвони по обычному телефону, ты пропадаешь!

Вряд ли Джейк меня слышал.

— …должаю разбираться, перезвоню с… чного.

Раздались гудки. Я дала отбой.

Джейк в Париже? Зачем? В Музее истории человечества?

Неожиданно мне в голову пришла одна мысль. Я достала фото Кесслера, перевернула его и стала изучать в микроскоп подпись.

Октябрь, 1963. М del'H.

То, что я приняла за 1, оказалось маленькой буквой «l». Райан был прав. «Н» смазана, напоминает «М». М de l’H. Musee de 1'Homme. Джейк расшифровал сокращение, полетел в Париж и нашел опись скелетов из Масады.

Ламанш носит туфли на мягкой подошве и не держит мелочь или ключи в карманах. Никаких шарканий или побрякиваний. Он передвигается слишком тихо для своего веса.

Я пыталась привести мысли в порядок, когда почувствовала запах «Летучего Голландца». Обернулась. Ламанш уже стоял позади меня.

— Готово?

— Готово.

Мы присели, и я показала реконструкции.

— Вот что у нас получилось.

Ламанш улыбнулся.

Я приподняла правую часть головы Ферриса:

— Овальное отверстие и лучеобразный перелом. А вот — концентрически идущий перелом.