Смертельно опасно - Райх Кэти

Повисла пауза. Мне показалось, что женщины не собираются мне отвечать.

— Я Мириам Феррис. Авраам — мой муж, точнее, был им.

Мириам хотела было протянуть мне руку, но застыла в нерешительности.

— Дора — мать Авраама.

Дрожащая рука опустилась на колено Доры.

— Я поняла, что наше присутствие при вскрытии не допускается. Мы ничего не можем поделать. — Голос Мириам звучал хрипло и печально. — Это все так.

Молодая женщина замолкла, продолжая смотреть на меня.

Не придумав чего-нибудь утешительного, бодрящего или просто успокаивающего, я использовала стандартную фразу:

— Разделяю вашу боль от потери любимого человека.

Правая щека Доры судорожно дернулась. Ее плечи опустились, голова поникла.

Я подошла, присела перед ней на корточки и положила свои руки на ее.

— Почему Авраам? — задыхаясь, произнесла она. — Почему мой единственный сын? Матери не должны хоронить своих детей.

Мириам проговорила что-то на иврите или на идише.

— Как может Бог допустить подобное?..

Невестка снова сделала ей какое-то замечание.

Дора поглядела в мою сторону.

— Почему он не забрал меня? Я старая. Я готова.

Ее морщинистые губы дрожали.

— На эти вопросы нет ответов, мэм. — Мой собственный голос тоже стал хриплым.

Слеза капнула с подбородка Доры на мой большой палец. Я опустила глаза на маленькое мокрое пятнышко. И сглотнула.

— Могу я предложить вам чай, миссис Феррис?..

— Было бы неплохо, — ответила Мириам. — Спасибо.

Я сжала руку Доры. Хрупкие кости и сухая кожа. Остро чувствуя собственную беспомощность, встала и протянула Мириам визитку.

— Буду наверху следующие несколько часов. Если что-нибудь понадобится, звоните, не стесняйтесь.

Выходя из комнаты ожидания, я заметила одного из бородатых наблюдателей в другом конце коридора. Он не дал мне пройти, преградив дорогу.

— Это было очень любезно с вашей стороны.

Бородач обладал довольно своеобразным дребезжащим голосом, как у Кении Роджерса, исполняющего «Люсиль».

— Одна женщина потеряла сына. Другая — мужа. Я видел вас там. Несомненно, вы умеете проявлять сострадание. Вы человек чести.

Человек чести?..

Мужчина полез в карман, вытащил оттуда конверт и протянул мне:

— Вот здесь — причина смерти Авраама Ферриса.

2

В конверте лежала всего одна черно-белая фотография, на которой красовался скелет. Я перевернула фото. Выведенная черным карандашом дата — октябрь, 1963, и смазанная подпись: «Н de 1 H» — или что-то вроде этого.

Я вопросительно посмотрела на мужчину, преградившего мне дорогу. Ни малейшей попытки объяснить.

— Мистер…

— Кесслер.

— Почему вы показываете это мне?

— Верю, что здесь скрыта причина смерти Авраама Ферриса.

— Вы повторяетесь.

Кесслер явно нервничал. Скрестил руки на груди. Опустил их. Вытер ладони о брюки. Я ждала.

— Феррис говорил, что он в опасности. — Кесслер ткнул четырьмя пальцами в снимок. — Сказал: если что-нибудь случится, то только из-за этого.

— Мистер Феррис сам отдал вам фотографию?

— Да, — сказал Кесслер и зачем-то оглянулся.

— Почему?

Бородач пожал плечами.

Я снова посмотрела на фото. Скелет был вытянут, его правую руку и бедро частично закрывал не то холмик, не то скальный выступ. Какой-то предмет лежал на земле рядом с левой коленкой. Знакомый предмет.

— Где это?

Я подняла голову. Кесслер снова оглянулся.

— В Израиле.

— Так, говорите, мистер Феррис знал, что его жизнь находится под угрозой?

— Он был напуган до смерти. Сказал, что, если фотография обнаружится, поднимется паника.

— Что еще за паника?

— Я не знаю. — Кесслер поднял руки. — Послушайте, я не имею ни малейшего представления о том, что изображено на снимке и что все это означает. Я лишь согласился сохранить фотографию. И все.

— Какие отношения вас связывали с мистером Феррисом?

— Мы были деловыми партнерами.

Я протянула ему снимок. Кесслер не спешил брать его.

— Расскажите детективу Райану обо всем, — сказала я.

Кесслер отступил в сторону.

— Теперь вы и сами можете это сделать.

Зазвонил мой сотовый. Пеллетьер.

— Перезвоните по поводу Беллемаре.

Кесслер обошел меня и двинулся в комнату ожидания. Я помахала фотографией. Бородач отрицательно мотнул головой и поспешил дальше по коридору.