Смертельно опасно - Райх Кэти

Вытащив телефон, я включила его. Маленький экранчик загорелся неоновым светом.

Куда звонить? Девять-один-один?

Я не представляла, какой номер у Службы спасения в Израиле.

На экране высветились цифры и слово «вызов». После серии гудков телефон выключился, затем включился и поприветствовал меня снова.

Я попробовала еще раз. Результат тот же.

Джейк застонал. Спрятав телефон, я поползла к нему.

Когда приблизилась, Драм перевернулся на живот.

— Спокойно, — проговорила я, поднимая фонарик.

Джейк попытался сесть. Струйка крови текла из раны на его лбу.

— Что произошло? — слабым голосом спросил он.

— Ты поймал головой камень.

— Где мы?

— В гробнице, в долине Кедрон.

Джейк соображал несколько секунд, затем произнес:

— «Хеврат-Кадиша».

— По крайней мере, у одного из них могло быть большое будущее в бейсбольной лиге.

— Мы должны выбраться отсюда.

— Это твое последнее желание?

— Сумка на месте?

— Да.

Покачнувшись, Джейк встал на колени и уперся руками в землю.

Я поддержала его.

— Ты можешь ползти?

— Вполне. Посвети-ка мне.

Когда я включила фонарик, Джейк двинулся не к выходу, а к северной нише, которую он заткнул большим камнем.

— Пошли, — сказал он.

— Они полезут в гробницу?

— Возможно.

— А вдруг заметят сумку?

— Можно спрятать ее на нижнем уровне.

Я вдруг вспомнила о том, что обнаружила в нижней комнате. Это не должно попасться на глаза полиции. Потерять скелет — достаточно скверный расклад. Потерять то, что спрятано в стене, — гораздо, гораздо хуже.

— Будем надеяться, что «Защитники веры» не найдут ее здесь. Не хочу, чтобы они крутились вокруг прохода на нижний этаж. Объясню позже, в машине. Что дальше?

— Мы выходим.

— Просто так?

— Когда они увидят, что я ранен, возможно, не станут мешать.

— Тем более что у нас в руках ничего нет.

— Верно.

— Как думаешь, они заметили сумку?

— Не имею понятия. Готова?

Я кивнула и выключила фонарик. Джейк высунулся наружу и что-то крикнул.

«Защитники веры» затихли. Удивились? Насторожились? Приготовились?..

Джейк подтянулся и вылез наверх.

Когда проход освободился, я последовала за ним. Кое-как выбралась на холм. Солнечный свет ударил в глаза, и я зажмурилась. А когда разлепила веки, увидела самую странную сцену из виденных за всю мою жизнь.

23

Наши противники были в широкополых шляпах и длинных черных лапсердаках. Все как один — бородатые. Один страшнее другого.

Ладно. Собственно, такими я их и представляла, только вот ошиблась с количеством.

Пока Джейк вел переговоры, я произвела быстрый подсчет. Сорок два человека, включая пару детей до двенадцати лет и нескольких подростков.

Иудеи окружили меня. Основываясь на только что выученных фразах, я разобрала, что мы — дети сатаны, которые занимаются запрещенными вещами. Судя по всему, Джейк пытался их переубедить.

Мужчины и мальчишки кричали и топали ногами. После нескольких минут такого веселого диалога Джейк подошел к седовласому мужчине — похоже, главному среди чернолапсердачников. Наверное, это был раввин. Во всяком случае, пока они разговаривали, остальные притихли.

Раскрасневшийся раввин вопил, указывая пальцем в небо. Я различила слово «ashem». Стыд.

Джейк слушал, потом стал отвечать спокойным, ровным голосом.

В конце концов, «Защитники веры» успокоились. Слышались только редкие выкрики. Некоторые потрясали кулаками. Несколько подростков схватились за камни.

Десять минут прошло впустую. Джейк поднял руки, повернулся ко мне и сказал:

— Это бесполезно. Уходим.

Мы повернули налево.

Раввин отдал команду, и батальон шляпоносцев рассредоточился. Правый фланг остался у гробницы, левый проследовал за нами.

Джейк начал взбираться обратно на гору широкими шагами. Я едва поспевала за ним, задыхаясь, потея, цепляясь за камни и кусты. Бедро болело, ноги стали тяжелыми.

Я часто оборачивалась. Дюжина черных шляп плелась сзади. Я напряглась, ожидая получить булыжником в спину.

К счастью, наши преследователи целыми днями торчали в синагогах и еврейских школах, а не в спортзалах, и мы быстро от них оторвались.

Теперь на пустыре стояло много машин. Грузовичок Джейка находился на своем месте, а вот боковое стекло — нет. Крошечные осколки стекла блестели на земле. Обе двери открыты, в салоне полный бардак.