Соглядатай - Кларк Мэри Хиггинс

— Мне хотелось бы уже сегодня выехать в Эйпл-Джанкшен. Если там обнаружится что-нибудь стоящее, я позвоню вам, и мы договоримся о съемочной группе. И еще мне хотелось бы понаблюдать за работой сенатора, чтобы составить план съемок в ее кабинете, а через день-другой отснять несколько кадров, которые дадут зрителям представление о том, чем она занимается.

Лютер встал — сигнал, что встреча окончена.

— Хорошо, — одобрил он. — Слетайте в этот... черт, ну и название!.. Эйпл-Джанкшен. Посмотрите, удастся ли вам раздобыть стоящий материал. Но соблюдайте осторожность. Упаси вас Бог создать у аборигенов впечатление, что они попадут на экран. Если они вообразят себя участниками телепередачи, то сразу начнут сыпать громкими фразами и размышлять, в какой костюм облачиться. — Он скорчил обеспокоенную гримасу и прогнусавил: — Миртль, достань пятновыводитель. У меня на куртке пятно от подливы.

— Уверена, я найду там вполне приличных людей, — смягчив скрытый упрек улыбкой, Пэт направилась к двери.

Лютер стоял и смотрел ей вслед. Он отметил бордово-серый твидовый костюм, явно сшитый по авторской модели, бордовые кожаные туфли с маленьким золотым клеймом фирмы «Гуччи» и того же цвета сумку через плечо с торговым знаком «Барберри». Все это говорило о деньгах. Да, мисс Треймор явно из богатой семьи. Лютер с обидой вспомнил собственное детство на захолустной ферме в Небраске. У них в доме не было даже уборной, пока ему не исполнилось десять. Кто-кто, а он хорошо понимал Абигайль Дженнингс и ее нежелание воскрешать давнее прошлое.

Правильно ли он поступил, позволив девчонке настоять на своем? Абигайль разозлится. Впрочем, она рассердится еще больше, если эту поездку он попытается скрыть от нее.

Лютер повернулся к селектору.

— Соедините меня с кабинетом сенатора Дженнингс. — Тут он опять засомневался. — Нет, подождите, пока не нужно.

Лютер положил телефонную трубку и пожал плечами. Куда ни кинь — всюду клин...

Глава 6

Выйдя из кабинета, Пэт ощутила на себе любопытные взгляды, которые украдкой бросали на нее сотрудники. Она моментально нацепила на лицо загадочную полуулыбку и легкой походкой вышла из отдела новостей. Лютер держался очень сердечно; он рисковал навлечь на себя гнев Абигайль Дженнингс, санкционировав поездку в Эйпл-Джанкшен. Он выразил свою веру в способности Пэт, поручив ей подготовить программу в головоломные сроки. И все же...

«В чем же дело, — гадала она, испытывая необъяснимую тревогу. — Я ведь должна чувствовать себя счастливой...»

Стоял морозный ясный день, и Пэт решила пройтись пешком. До дома было несколько миль, но ей хотелось прогуляться. "Почему бы не признаться себе, что я расстроилась из-за разговоров о Дине Адамсе? — размышляла она. — Вчера — Тоби, сегодня — Пелхэм. Словно всех так и подмывает упомянуть о моем отце.

А что Лютер сказал обо мне? Ах да, он думал, девочка умерла, и посчитал, что это хорошо, поскольку в противном случае она выросла бы идиоткой".

«С умственным развитием у меня все в порядке, — думала Пэт, пытаясь увернуться от струи грязи, брызнувшей из-под колес какой-то машины. — И все-таки я неполноценна. По крайней мере — моя нога. И я ненавижу отца. Он убил мою мать и пытался убить меня».

Пэт приехала сюда, полагая, что желает лишь отыскать причину, которая довела отца до безумия. Теперь она лучше понимала свои побуждения. Она хотела дать волю гневу, в котором отказывала себе все эти годы.

Домой Пэт добралась без четверти час. Ей показалось, что атмосфера в доме изменилась, стала уютнее, теплее. Изящный мраморный столик и яркий мексиканский коврик отвлекали глаз от облупившейся краски в прихожей. Да и кухонные полки смотрелись гораздо веселее с расставленными на них жестяными баночками.

Пэт заварила чай, быстро приготовила сандвич и набрала номер аэропорта. Дозвонившись, она минут десять слушала убогий репертуар музыкальных записей, пока наконец служащий не взял трубку. Пэт заказала место на рейс 4-40 в Олбани и автомобиль напрокат.

До полета оставалось несколько часов, и она решила посвятить их разбору отцовских вещей.

Пэт медленно открыла первую коробку и обнаружила сверху пыльную фотографию высокого смеющегося мужчины с ребенком на плечах. Глазенки девочки блестели от восторга. В улыбке она протянула руки вперед, словно собиралась захлопать в ладоши. Оба — и мужчина, и девочка — без одежды, в плавках; за их спинами разбивается о берег волна. Судя по удлиненным теням на песке, день клонится к вечеру.