Клуб Мефисто - Герритсен Тесс

Эдвина закрыла дверцу шкафа и снова повернулась к гостям:

– Думаю, вы по уши увязли в этом расследовании. Вот мы и решили облегчить вам труды.

– Облегчить? – удивилась Джейн.

Услышав пронзительный свист чайника, Эдвина посмотрела в сторону коридора.

– Давайте пройдем на кухню и присядем, – предложила она и направилась в коридор, шаркая тапочками по старому дубовому полу. – Энтони предупредил, у вас много неясного, так что мы составили для вас целое расписание. Всего, что мы вспомнили о прошлом вечере.

– Господин Сансоне обсуждал это с вами?

– Он позвонил мне вчера вечером и рассказал обо всем, что случилось после моего ухода.

– И очень напрасно. Лучше бы вы не говорили с ним на эту тему.

Эдвина остановилась посреди коридора:

– Это еще почему? Эдак мы будем блуждать, как слепцы. Если мы хотим помочь полиции, надо быть уверенными в своих показаниях.

– Я бы предпочла получить независимые показания от наших свидетелей.

– Каждый член нашей группы вполне независим, уж поверьте. Каждый из нас придерживается своей собственной точки зрения. Другого Энтони и не надо. Вот почему нам так хорошо работается вместе.

Свист чайника внезапно стих, и Эдвина глянула в сторону кухни:

– О, кажется, он выключил его.

Он? В доме есть еще кто-то?

Эдвина поспешила на кухню и сказала:

– Погоди, я сама.

– Не беспокойся, Винни. Чай я уже заварил. Ты же хотела «Ирландский завтрак», так?

В инвалидной коляске спиной к гостям сидел мужчина. Владелец грузовичка, стоявшего на подъездной аллее. Он развернул коляску, собираясь поздороваться, и первое, что бросилось в глаза Джейн, – мягкие темные волосы и очки в толстой черепаховой оправе. Его серые глаза смотрели на нее пристально и с любопытством. Выглядел он довольно молодо, лет на двадцать пять, и годился Эдвине в сыновья. Говорил он с американским акцентом, да и вообще, между ними не было родственного сходства – между крепко сложенной, здоровой на вид Эдвиной и этим бледным юношей.

– Позвольте, я вас представлю друг другу, – сказала Эдвина. – Это детектив Фрост и детектив Риццоли. А это Оливер Старк.

Джейн удивленно взглянула на молодого человека:

– Вы же один из вчерашних гостей! В доме у Сансоне.

– Да, – подтвердил Оливер и смолк, изучающе глядя ей в лицо. – А что тут такого?

– Мы думали побеседовать с вами отдельно.

– Им не понравилось, что мы успели обсудить дело в нашем кругу, – объяснила Эдвина.

– А я что тебе говорил, Винни!

– Но ведь так же гораздо продуктивнее – собрать все детали воедино. Это экономит время.

Эдвина подошла к обеденному столу и сложила все лежавшие там газеты – от «Бангкок пост» до «Айриш таймс» – в увесистую пачку. Перенесла ее на буфетный стол и выдвинула пару стульев.

– Заходите, пожалуйста, присаживайтесь. А я пока схожу наверх за папкой.

– За папкой? – спросила Джейн.

– Ну да, мы же тут целое дело завели. Энтони посчитал, что вам понадобятся копии.

Эдвина вышла из кухни, и вслед за тем на лестнице послышались ее громкие шаги.

– Крепка, как дерево, верно? – сказал Оливер. – Никогда не думал, что англичанки бывают такие здоровенные. – Он подкатился к обеденному столу и поманил их рукой. – Понимаю, это против заведенных у вас в полиции правил. Опрос каждого свидетеля по отдельности и все такое. Но наш метод действительно более продуктивный. К тому же сегодня утром мы провели сеанс конференц-связи с Готтфридом, так что теперь у вас будут показания сразу трех свидетелей.

– Вы имеете в виду Готтфрида Баума? – уточнила Джейн. – Четвертого гостя?

– Да. Вчера вечером он торопился на самолет в Брюссель, поэтому они с Эдвиной ушли раньше. Мы созвонились с ним несколько часов назад, чтобы сравнить записи. И все наши показания почти полностью совпадают. – Слабо улыбнувшись, он взглянул на Джейн. – На моей памяти это первый и единственный случай за все время, когда мы в чем-то проявили полное единодушие.

Джейн вздохнула:

– Видите ли, господин Старк…

– Меня никто так не зовет. Я – Олли.

Джейн села – теперь их глаза были на одном уровне. Он посмотрел на нее несколько насмешливо, и Риццоли это совсем не понравилось. Его взгляд как бы говорил: «Я умный и знаю это. Уж конечно, умнее какой-то там дамочки-полицейского». Раздражение вызывал и тот факт, что, скорее всего, он был прав: он олицетворял стереотип этакого юного гения, с которым опасаешься садиться за одну парту на уроке математики. На чудо-мальчика, который уже сдал контрольную по алгебре, пока все остальные ломают голову над первой задачкой.

– Мы вовсе не стремимся нарушить ваши правила, – пояснил Оливер. – Просто хотим помочь. И это вполне возможно, если мы будем работать вместе.

Сверху снова послышался собачий лай, цоканье когтей по полу, строгий окрик Эдвины и скрип запираемой двери.

– Вы поможете нам, только если будете отвечать на наши вопросы, – возразила Джейн.

– Похоже, вы меня не совсем понимаете.

– И чего же я не понимаю?

– Насколько полезными мы можем быть для вас. Наша группа.

– Ну да. Господин Сансоне рассказывал – у вас же клуб борцов с преступностью.

– Это общество. А не клуб.

– А в чем разница? – поинтересовался Фрост.

Оливер перевел на него взгляд:

– Мы серьезная организация, детектив. Объединяем людей со всего мира. Да и никакие мы не любители.

– Вы что, служите в органах правопорядка, Олли? – удивилась Джейн.

– На самом деле я математик. Но мое истинное призвание – семиотика.

– Простите?

– Я занимаюсь толкованием знаков и символов. Их происхождением и смыслом, как явным, так и скрытым.

– Ага. А госпожа Фелуэй?

– Она антрополог. И только недавно к нам присоединилась. О ней очень хорошо отзывались в нашем лондонском отделении.

– Ну а господин Сансоне? Уж он-то наверняка не служит в полиции.

– А мог бы.

– Он говорил, что до пенсии был профессором. Преподавал историю в Бостонском колледже. По-моему, ничего общего с полицейским.

Оливер усмехнулся:

– Энтони всегда преуменьшает свою значимость. Очень на него похоже.

Тут на кухню вернулась Эдвина с папкой в руках.

– На кого, Олли?

– Мы говорим об Энтони. Полиция думает – он всего лишь отставной преподаватель колледжа.

– И это его вполне устраивает. – Эдвина села. – Потому что не создает рекламы.

– И все-таки, что нам следует о нем знать? – поинтересовался Фрост.

– Ну, что он человек достаточно состоятельный, – ответила Эдвина.

– Это и так ясно.

– Я имею в виду – очень состоятельный. Этот дом в Бикон-Хилле не идет ни в какое сравнение с его имением во Флоренции.

– Или с домом в Лондоне, – добавил Олли.

– И это должно произвести на нас впечатление? – спросила Джейн.

Эдвина ответила ей холодным пристальным взглядом, после чего пояснила:

– Деньги сами по себе не способны впечатлить. То, как человек их тратит, – вот что должно производить впечатление. – Она положила папку с досье на стол перед Джейн и прибавила: – Это вам, детектив.

Джейн раскрыла папку на первой странице. Это была аккуратно напечатанная хронология событий минувшего вечера, восстановленных по памяти троих сотрапезников – Эдвины, Оливера и таинственного Готтфрида Баума:

(Время указано приблизительно)

18:00 – Приезжают Эдвина и Готтфрид.

18:15 – Приезжает Оливер Старк.

18:20 – Приезжает Джойс О’Доннелл.

18:40 – Джереми подает первое блюдо…

Дальше полностью излагалось обеденное меню. За консоме следовало заливное из лосося с молодым салатом. Вырезка из говядины с жареным хрустящим картофелем. После этого – тонко нарезанный сыр реблошон под бокал портвейна. И наконец под кофе – торт «Захер» со взбитыми сливками.

В 21:30 – Эдвина и Готтфрид отправились в аэропорт Логан – там Эдвина высадила Готтфрида, поскольку ему надо было лететь в Брюссель.

В 21:45 – Бикон-Хилл покинул Оливер – он направился прямиком домой.

– Это все, что нам запомнилось в хронологическом порядке, – пояснила Эдвина. – Мы старались быть как можно точнее.

«Да, вплоть до консоме», – подумала Джейн, снова просматривая хронологию событий. Ничего полезного тут для нее не было: все это лишь повторяло слова Сансоне и его дворецкого, только с дополнительными кулинарными подробностями. В общем, картина складывалась следующая. Зимний вечер. В Бикон-Хилл в течение двадцати минут съезжаются четверо гостей. Они разделяют с хозяином дома изысканную трапезу и, потягивая вино, обсуждают преступления, совершенные за день, даже не подозревая, что в это самое время снаружи, в стылом саду за домом, убивают женщину.

«А еще клуб борцов с преступностью! Пользы от этих любителей ну ни на грош!»

Следующая страница в папке представляла собой листок почтовой бумаги, увенчанный одной-единственной готической буквой «М».