Притворись, что не видишь ее - Кларк Мэри Хиггинс

С того октябрьского вечера, когда раздался телефонный звонок из дома № 3 по Восточной 70-й, жизнь обоих детективов превратилась в кошмар. За это Эдди был признателен окружному прокурору: тот поговорил с Гэри Болдуином. Окружной прокурор настойчиво попросил, чтобы у нью-йоркского отделения полиции не отобрали дело.

— Убийство произошло на территории 19-го полицейского округа, — сказал он Болдуину, — так что хотите вы этого или нет, но это дело нас тоже касается. Делиться с вами информацией мы, разумеется, будем, но и вы, в свою очередь, должны делиться тем, что вам известно. Как только схватим Саварано, вы склоните его к сотрудничеству, и вместе мы заставим его выдать всю шайку в обмен на свободу. На наше участие вы можете рассчитывать в единственном случае, я повторяю — в единственном: только если вы не попытаетесь нас обставить. В этом деле у нас свой интерес, и мы намерены продолжать заниматься расследованием.

* * *

— Ничего подобного, мистер Ланди, — возбужденно бросил Ник Марс. — Нам не меньше вашего хочется найти убийцу Изабель Уоринг. Но если бы мисс Фаррелл не забрала дневник из квартиры Изабель Уоринг, чтобы передать его вам, возможно, сейчас мы бы намного дальше продвинулись в расследовании.

— А мне казалось, что дневник украли из вашего участка, — голос Стива Абботта прозвучал угрожающе тихо. — И что, теперь вы хотите сказать, что мисс Фаррелл что-то сделала с дневником?

— Мы считаем, что нет, но на сто процентов уверенными быть нельзя, — сознался Слоун.

— Давайте начистоту, детектив. Вы ни в чем не уверены. Знаете только, что расследование провели из рук вон плохо, — отрывисто бросил Абботт. Гнев его рвался наружу. — Что ж, Джимми, думаю, пора нанимать частного детектива. Пока делом занимается полиция, боюсь, мы и с места не сдвинемся.

— Мне следовало нанять его еще в день убийства Изабель! — воскликнул Джимми Ланди и встал. — Сейчас же верните мне мою копию дневника, пока вы и ее не прошляпили.

— Мы сняли копию для себя, — спокойно ответил Слоун. — Ник, верни мистеру Ланди его экземпляр.

— Сейчас, Эд.

Детектив Марс ушел за дневником. Слоун сказал:

— Мистер Ланди, вы утверждаете, что перед тем, как передать дневник нам, вы прочли его.

Взгляд Джимми Ланди потемнел.

— Прочел.

— Вы сказали, что прочли его внимательно. Вспомните, так ли это?

— Что значит «внимательно»? — с раздражением спросил Джимми. — Я пролистал его.

— Мистер Ланди, послушайте, — сказал Слоун, — я понимаю, насколько трудное это для вас испытание, но я попрошу вас прочесть дневник еще раз, очень внимательно. Мы изучили дневник вдоль и поперек и не нашли никакого намека. Разве что пару весьма двусмысленных утверждений в самом начале, где речь идет о происшествии в Вест-Сайде. Миссис Уоринг сказала Лейси Фаррелл, что нашла в дневнике некое доказательство того, что гибель вашей дочери была неслучайной...

— Изабель везде мерещилось что-нибудь подозрительное, — сдержанно покачал головой Джимми.

Дальше они сидели в тишине — пока не появился детектив Ник Марс. Он принес большой конверт и протянул его Ланди.

Джимми выдернул конверт из его рук, раскрыл и вынул бумаги. Он пролистал страницы и задержался на последней. Прочел ее и пристально посмотрел на Марса.

— И что вы хотите этим сказать? — спросил Ланди.

У Слоуна появилось жуткое предчувствие, будто он услышит то, что хотел услышать меньше всего на свете.

— Страниц было больше, могу с уверенностью заявить, — сказал Ланди. — Последние три страницы из тех, что я передал вам, были написаны на нелинованной бумаге. Я их запомнил. Они были в пятнах. На оригинальных страницах оставались пятна крови... Я еще не мог смотреть на них. Так где же они? Тоже прошляпили?

28

В аэропорту Миннеаполиса и Сент-Пола Сэнди Саварано забрал из багажного отделения тяжелую черную сумку. Затем прошел в мужской туалет и заперся в кабинке. Он положил сумку на крышку унитаза и раскрыл замок.

Саварано достал зеркальце, седой парик, густые седые брови и круглые очки в черепаховой оправе. Он снял контактные линзы, под которыми прятал темные глаза, ловко надел парик, зачесал его так, чтобы волосы падали на лоб, наклеил брови и водрузил на нос очки.

Косметическим карандашом Саварано нарисовал на лбу и руках старческие пятна. Из боковых карманов сумки достал ортопедическую обувь и переобулся: мягкие кожаные туфли отправились в сумку. Затем Саварано распаковал большое твидовое пальто с толстыми плечами, а свое фирменное дорогое уложил в сумку.