Химия смерти - Бекетт Саймон

Первое, что я подумал, ступив внутрь: «Линда преувеличивала». Люди бросали взгляды в мою сторону, однако все сопровождалось обычными кивками и прочими приветствиями. Может быть, довольно сдержанными, хотя этого следовало ожидать. Веселиться и шутить никто пока не собирался.

Я прошел к стойке и заказал пива. В углу стоял Бен Андерс, занятый беседой по мобильнику. Прервав разговор, он приветственно махнул рукой. Как всегда, Джек неторопливо нацедил мне в стакан пива, задумчиво созерцая, как золотистая жидкость гонит вверх пену. «Должно быть, предостережения Генри сделаны не по адресу, – подумал я с облегчением. – Люди меня все-таки знают!» И здесь в стороне кто-то кашлянул.

– Уезжали куда-то?

Это был Карл Бреннер. Поворачиваясь к нему, я заметил, что в кабачке воцарилось молчание. «Прав был Генри», – понял я.

– Говорят, вас последние пару дней что-то не было видно, – продолжал Бреннер. По его раздраженному лицу с набрякшими веками стало ясно, что он подшофе.

– Да, пожалуй.

– Что так?

– Кое-что надо было сделать. – Как бы ни желал я оборвать пересуды, я не позволю загнать себя в угол. Или дать еще больше поводов для сплетен.

– А я слыхал по-другому. – В его глазах желтым огнем горела злоба, рыщущая в поисках цели. – Слыхал, что за вами полиция приходила.

Стало совсем уже тихо.

– Было дело.

– И чего они хотели?

– Совета хотели.

– Совета? – Он даже не попытался скрыть изумления. – Какого такого совета?

– Это вы у них сами спросите.

– Я тебя спрашиваю.

Злоба наконец-то нашла точку опоры. Я обвел глазами комнату. Кое-кто уткнулся в свою выпивку. Другие пялились на меня. Приговор еще не вынесен, но это дело времени.

– Ежели кому есть что сказать, пусть выкладывает, – сказал я как можно спокойнее и стал в упор смотреть собравшимся в глаза, пока они не начали один за другим отворачиваться.

– Коли других не найдется, я сам скажу. – Карл Бреннер поднялся на ноги. Он одним глотком махнул все, что оставалось в стакане, и грохнул им об стол. – Ты у них...

– Я бы на твоем месте поостерегся.

Возле меня из пустоты возник Бен Андерс. Я был рад его видеть, и не просто за обнадеживающие габариты, но и за поддержку, которой мне так недоставало.

– Не лезь, – сказал Бреннер.

– А я и не лезу. Хотел просто остановить, а то как бы не пришлось тебе завтра пожалеть о своих словах...

– Не собираюсь я ни о чем жалеть.

– Прекрасно. Как Скотт, кстати?

Вопрос слегка остудил пыл Бреннера.

– Чего?

– Твой брат. Как у него с ногой? Которую доктор Хантер подлечил тем вечером?

Бреннер стушевался. Ответил хмуро:

– Нормально.

– Как хорошо, что наш доктор не берет плату за сверхурочные, – доверительно сообщил Бен. Он обвел глазами комнату. – Осмелюсь сказать, у большинства из нас есть причины быть ему за это благодарными.

Он выдержал паузу, хлопнул кулаком по ладони и повернулся к стойке.

– Кстати, Джек, когда у вас найдется минутка, я бы повторил еще по одной.

Казалось, кто-то распахнул окно и по кабачку прошелся освежающий ветерок. Атмосфера начала очищаться, люди зашевелились, вновь послышалась речь. Кое-кто выглядел слегка пристыженно. Я почувствовал, как вдоль хребта стекают капли пота. Но вовсе не из-за жары в душном баре.

– Хочешь виски? – спросил Бен. – Похоже, тебе не помешает.

– Нет, спасибо. А вот тебе я возьму.

– Да не надо...

– Я тебе обязан куда как большим.

– Брось. Этим ублюдкам просто надо было память прочистить. – Он бросил косой взгляд в сторону Бреннера, который угрюмо пялился в пустой стакан. – А вот с этой сволочью надобно разобраться по-серьезному. Я почти на все сто уверен, что он шарит в заповеднике по гнездам. Которые из Красной книги. Обычно, как только птенцы выведутся, проблем нет, однако мы начали терять и взрослых птиц. Болотный лунь, даже выпь... Я его еще не подловил, но недалек тот день...

Он улыбнулся Джеку, когда тот поставил перед ним пинту:

– Спасибо.

Сделав длинный глоток, он одобрительно вздохнул.

– Так и чем же ты занимался? – Он скосил на меня глаз. – Не волнуйся, я просто из любопытства. Хотя у тебя явно какие-то дела на стороне...

Я колебался в нерешительности, но Бен честно заработал право знать. И я ему все открыл, не вдаваясь, однако, в подробности.

– Ничего себе... – протянул он.

– Сейчас ты понимаешь, почему я ничего не говорю. Точнее, не говорил, – добавил я.