Неправое дело - Варгас Фред

– Что ты о ней думаешь? Ты бы с ней переспал, если бы она предложила?

– Не смеши меня. Я и не думал об этом.

– Не думал? Чем же занята твоя башка? Всегда надо думать, Марк, понял?

– Да? Я не знал. А ты-то думал? И что решил?

– Тут так просто не скажешь. Смотря какая она в эту минуту.

– Ну и что тут думать, если толком ответить не можешь?

Луи улыбнулся. Некоторое время они шагали молча.

– Я хочу пива, – неожиданно сказал Луи.

XX

Марк и Луи пообедали за стойкой «Кафе де ла Аль». В зале пахло сырой одеждой, вином и дымом, Марку это нравилось, сразу хотелось сесть где-нибудь в уголке и работать, но он оставил сеньора де Пюизе на тумбочке в гостиничном номере.

Время обеда давно прошло, и обеденный зал могли открыть, только если бы сам мэр пожаловал, но он до сих пор не выходил из кабинета. Все уже знали, что у него полиция и что Мари Лакаста была убита. Секретарша мэра проболталась. И все знали, что расследование было начато в Париже тем высоким типом, который прихрамывает, только неясно, с чего именно все началось. Люди сидели в кафе, ждали мэра, слонялись туда-сюда перед стойкой, чтобы поглазеть на двух заезжих парижан. А заодно играли и пили. Ради такого случая хозяйка кафе, миниатюрная женщина в черном, с тонкими седыми волосами, сняла полотно, укрывавшее на зиму второй бильярд – американский. Осторожно, предупредила она, покрытие новое.

– Видишь третий столик позади нас, ближе к окну? – сказал Луи. – Не оборачивайся, смотри в зеркало бара. Низенький толстяк с густыми бровями, видишь? Ну так это муж Полины. Как он тебе?

– Ты все о том же? Хочу ли я с ним переспать?

– Да нет, идиот. Что ты о нем скажешь?

– Мерзкая образина.

– В том-то и штука. Этот тип – сама проницательность, а по его роже никогда не подумаешь.

– А женщина с ним? Это с ней ты хотел поздороваться?

– Да, это его жена.

– Понятно. Что касается меня, то да, с ней бы я переспал.

– Тебя никто не спрашивает.

– Ты сказал, что об этом надо все время думать, вот я и делаю как велено.

– Я скажу, когда об этом думать. И вообще, Вандузлер, не морочь мне голову, нам и без того есть чем заняться.

– Кого ты еще здесь знаешь? – спросил Марк, оглядывая дымный зал в зеркало бара.

– Никого. В списках мэрии Пор-Николя числится триста пятнадцать избирателей. Немного, но для убийства народу хватает.

– Она умерла в четверг между четырьмя и шестью часами. Это небольшой отрезок времени, легавые быстро проверят алиби.

– Отрезок небольшой, а работы хоть отбавляй. В ноябре, да еще под дождем, никто не ходит на мыс Вобан. От мыса до центра городка – пустынные дороги и пустые дома. Здесь сыро и безлюдно. В тот четверг погода была паршивая. Прибавь к этому, что в пять-шесть часов половина местных жителей возвращались из Кемпера, где они работают. А поездка на машине из Кемпера домой – плохое алиби. Кое-кто рыбачил, рыбаки непредсказуемы, а лодки плавают где угодно. Если алиби найдется хотя бы у сорока человек, уже хорошо. Останется двести семьдесят пять. Вычтем стариков, остается двести тридцать.

– Тогда лучше начать с Мари.

– В жизни Мари были не только Севраны. Был муж, Диего, который пропал, я так и не понял, умер он или ушел. Был ее садик в парке Дарнаса, это добавляет в список подозреваемых супругов Дарнас и всех служащих центра талассотерапии, в мертвый сезон их четырнадцать. Она рылась в помойке Рене Бланше, то и дело наведывалась в мэрию, и кто знает, чем еще занималась. У Мари было много знакомых, с любопытными всегда так. Хозяйка кафе, маленькая женщина в черном, Антуанетта, говорит, что Мари заходила сюда отдохнуть раза два в день, кроме тех дней, когда не приходила совсем.

– Что она пила? Ты спрашивал? Об этом всегда нужно спрашивать.

– Зимой грог, летом сидр, ну и бокальчик мюскаде независимо от времени года. Мари прогуливалась от мыса Вобан, где никто не похитил бы ее несчастных моллюсков, до порта, где всегда кто-то есть. Одни уходят в море, другие возвращаются, спорят, польет дождь или нет, кто-то чинит сети на пирсе, кто-то сортирует улов в садках… Ты был в порту?

– Там и правда рыбу ловят?

– Если бы ты смотрел внимательно, то увидел бы вдали два больших рыболовных судна на якоре. Они ходят в открытое море до самой Ирландии. Большинство из тех, что сейчас в зале, работает в порту, кого нет, те служащие в Кемпере. Видишь, мужик вошел? Да не оборачивайся ты всякий раз, как я кого-то показываю!