Мастерская смерти - Обер Брижит

Шиб наклонился и заглянул под алтарь. Там было темно и пыльно. Он опустился на четвереньки и почти прижался щекой к полу, В этот момент перед самым его носом прошмыгнул паук, отчего сердце чуть не выскочило у него из груди. Шиб поднялся, разозлившись на себя за этот страх.

«Иисус, в ком радость моя...»

Очередной шок. На сей раз озвученный. Под каменными сводами раздавалась органная музыка. Орган? Но его здесь не было... Шиб осмотрелся по сторонам. Тем временем баховская «Кантата BWV 147» продолжала звучать, и по-прежнему изливали радость наводящие ужас голоса. Возле одной из колонн Шиб обнаружил динамик. От него тянулся провод к маленькому лазерному проигрывателю Для компакт-дисков, стоявшему в небольшой нише недалеко от двери. Шиб в два прыжка оказался рядом с ним.

На пластмассовой панели горел зеленый огонек. Щиб нажал на клавишу «стоп», и воцарилась тишина. Здесь же, в нише, лежало еще несколько дисков. Бах, «Реквием» Моцарта, «Сокровища музыки барокко»... Кто же включил проигрыватель?

Шиб вышел на улицу. Никого не было видно. Куда подевалась Гаэль?

— А, и вы здесь?

Кордье, стоя возле темно-зеленого «вольво» с чемоданчиком в руке, недружелюбно разглядывал Шиба.

— Бланш не стало лучше? — спросил Кордье, направляясь к дому.

— Гм... я не знаю.

Кордье слегка приподнял брови, пожал плечами и поднялся по лестнице к входной двери дома, откуда в тот же момент вышла Гаэль.

— Ее положили на диване в гостиной, — сказала она ему. Когда врач скрылся за дверью, Гаэль спросила Шиба:

— Ну что, ничего не заметил?

— Нет. Это не ты включила музыку в часовне?

— Музыку в часовне? — недоверчиво переспросила Гаэль. — А, ну да, я как раз подумала: пока все равно нечем заняться, почему бы не послушать последний альбом Ману Чао?

— Кто-то включил музыку, — объяснил Шиб. — Кантату Баха,

— И что?

— А то, что я никого не видел и не слышал! Кто-то вошел в часовню, совершенно бесшумно, и поставил этот гребаный диск, пока я ползал на карачках под алтарем!

— Ты слишком нервный, — заметила Гаэль.

— Слушай, перестань напускать на себя такой самоуверенный вид! Ты знаешь не больше моего! — Шиб потер лоб, хрустнул пальцами. — Кстати, как Бланш?

— Пришла в себя. Спросила, где Элилу, потом начала биться головой о стену.

Шиб бессильно закрыл глаза. Перед ним предстала картина: «скорая», увозящая Бланш в темноту, мрачные коридоры психиатрической лечебницы...

— И что теперь делать? — спросил он, обращаясь к «вольво» доктора Кордье. — Устраивать спиритический сеанс и спрашивать Элилу, куда подевалось ее тело?

— Нужно спуститься к реке, — сказала Гаэль.

— Ты думаешь, могла повториться история с Офелией? — устало спросил Шиб.

— Я думаю, что похититель должен был куда-то унести свою добычу.

— Я схожу узнаю, что с Бланш, и сразу вернусь, — сказал Шиб, не глядя на Гаэль.

Она вздохнула. Он почувствовал, что краснеет.

Кордье выпрямился, сжимая в руке шприц. Бланш лежала на диване, закрыв глаза. На виске у нее был кровоподтек. Андрие сидел рядом, держа ее за руку.

— Это просто синяк, ничего серьезного, — сказал Кордье. — Но я бы все же советовал положить ее в клинику.

Андрие сделал отрицательный жест.

— Послушайте, нет ничего удивительного, что на не может... справиться со всем этим!

— Я знаю, но она становится опасной для самой себя. На всякий случай я оставлю вам телефон одного знакомого специалиста, — добавил он, роясь в бумажнике.

— Того, который занимался Ноэми? — спросил Андрие.

— Да. Вот, держите. Проконсультируйтесь с ним.

Не сказав больше ни слова, Кордье направился к двери, рядом с которой стоял Шиб. Не взглянув на него и не попрощавшись, врач скрылся за дверью.

Бланш слегка вздрогнула, ее глаза приоткрылись, и она провела рукой по руке мужа, который осторожно гладил ее лицо.

Все, Шиб, тебе больше нечего тут делать. Или ты собираешься и дальше наблюдать за этой семейной идиллией?

Он вышел, опустив голову, и чуть не наткнулся на Шарля.

— Маме стало лучше? — спросил он.

— Да. У нее был доктор.

— Я знаю. Я видел, как он приехал, — ответил Шарль. Его глаза были почти на уровне глаз Ши-ба —темно-голубые, враждебные, испытующие.

— Ты наболтал обо мне всякую чушь Ноэми Лабаррьер? — резко спросил Шиб.

— А мы с вами разве на «ты»? — отпарировал тот.

— Я задал тебе вопрос.

— С чего вы взяли, что я буду вам отвечать?