Клуб Мефисто - Герритсен Тесс

– Это напоминает параноидальный бред.

– А еще – позволяет объяснить непостижимое: как люди умудряются причинять друг другу столько зла.

– И ваш отец во все это верил?

– И хотел, чтобы я тоже поверил. Но чтобы убедить меня в этом, ему понадобилось умереть.

– Что же с ним случилось?

– Это походило на заурядный неудавшийся грабеж. Неаполь еще тот город – туристам там надо держать ухо востро. Отец шел по улице Партенопе, вдоль Неаполитанского залива, – там всегда полно туристов. Но несмотря на многолюдье, все произошло так внезапно, что он даже не успел позвать на помощь. Попросту упал. Никто и не заметил, как все случилось. Но в результате мой отец истек кровью на улице. Лезвие вошло ему под самой грудиной, пронизало околосердечную сумку и правый желудочек.

– Так умерла Ева Кассовиц, – тихо проговорила Маура.

Жестокое и стопроцентно смертельное ранение.

– Самым страшным для меня было то, – продолжал Сансоне, – что он умер, думая: я так ему и не поверил. Поговорив с ним по телефону в последний раз, я положил трубку и еще сказал одному из товарищей по работе: «Старику давно пора колоть торазин».

– А теперь вы ему верите.

– Даже через несколько дней прилетев в Неаполь, я все еще считал это происшествие случайным нападением. Незадачливый турист оказался не в том месте и не в то время. И вот в полицейском участке, где я ждал копию отчета о происшествии, ко мне подошел какой-то пожилой господин и не замедлил представиться. Его имя я слышал и раньше – отец упоминал. Но я и не знал, что Готтфрид Баум работает на Интерпол.

– Откуда я знаю его имя?

– Он был у меня в гостях в тот вечер, когда убили Еву Кассовиц.

– Гость, который спешил в аэропорт?

– Да, на ночной рейс. В Брюссель.

– Он тоже состоит в Фонде Мефисто?

Сансоне кивнул:

– Это он заставил меня услышать. И поверить. Истории, которыми пичкал меня отец, бредовые теории насчет нефилим – все это мне снова повторил Баум.

– Folie б deux, – заметила Маура. – Парная мания.

– Мне бы очень хотелось, чтобы это была мания. И я бы с радостью отбросил ее так же, как это делаете вы. Но вы не видели и не слышали того, что довелось увидеть и услышать мне, Готтфриду и остальным. Мефисто борется за свое существование. Минуло четыреста лет – мы остались последние. – Сансоне замолчал. – И я последний из рода Изабеллы.

– Последний охотник на демонов, – проговорила Маура.

– Вижу, я не убедил вас ни на йоту, не так ли?

– Я вот чего понять не могу. Убить человека не так уж трудно. И если они взяли вас на прицел, то почему до сих пор не убрали? Вы же не прячетесь. Достаточно всего лишь выстрелить вам в окно или подложить бомбу под машину. К чему эти дурацкие игры с ракушками? Зачем предупреждать, что они за вами наблюдают?

– Не знаю.

– Сами понимаете, это же нелогично.

– Да.

– И тем не менее считаете, что вокруг Фонда Мефисто вертятся убийцы?

Сансоне вздохнул:

– Я не стану вас ни в чем убеждать. Просто мне хочется, чтобы вы имели в виду: все, что я вам рассказал, может оказаться правдой.

– Вы о всемирном братстве нефилим? И что, кроме Фонда Мефисто, больше никто не знает об их международном заговоре?

– К нашему голосу начинают прислушиваться.

– И как же вы собираетесь защищаться? Зарядите пистолет серебряными пулями?

– Я собираюсь разыскать Лили Соул.

Маура посмотрела на него с удивлением:

– Ту самую девушку?

– Не кажется ли вам странным, что никто не знает, где она находится? Никто не может связаться с ней. – Он взглянул на Мауру. – Лили что-то знает.

– Почему вы так решили?

– Потому что ей не хочется, чтобы ее нашли.

– Думаю, мне нужно зайти вместе с вами, – сказал Сансоне. – Чтобы удостовериться, что все в порядке.

Они остановились возле ее дома, и за зашторенными окнами в гостиной Маура увидела свет – он включился автоматически, с помощью таймера. Вчера, перед отъездом, она стерла с двери все знаки. И теперь, глядя сквозь мрак, гадала: что, если они появились там снова, а она их просто не замечает, как и угрозу, которая, возможно, таится где-то там, в тени.

– Я тоже думаю, мне будет спокойней, если вы зайдете вместе со мной, – согласилась она.

Сансоне достал из бардачка фонарик, и они вышли из машины. Они больше не разговаривали – только озирались по сторонам. Оглядели темную улицу, прислушались к отдаленному гулу машин. На тротуаре Сансоне остановился, словно принюхиваясь к чему-то такому, чего пока не мог разглядеть. Затем они поднялись на крыльцо, он включил фонарь и осмотрел входную дверь.

Все чисто.

В доме зазвонил телефон. «Даниэл?» Маура отперла входную дверь и зашла внутрь. Ей хватило нескольких секунд, чтобы набрать на малой клавишной панели код и отключить охранную систему, но дойти до телефона Маура не успела – он уже смолк. Нажав на кнопку определителя, она увидела номер сотового телефона Даниэла и почувствовала страстное желание снять трубку и перезвонить ему. Но Сансоне уже был в гостиной, у Мауры за спиной.

– По-вашему, все в порядке?

Она быстро кивнула:

– В полном.

– Почему бы вам сначала не осмотреться как следует? Прежде чем я уйду?

– Ну да, – согласилась Маура и направилась в коридор.

Она спиной чувствовала взгляд Сансоне, следовавшего за ней. Догадался ли он обо всем по выражению ее лица? Понял ли по ее виду, что перед ним влюбленная женщина? Она переходила из комнаты в комнату, проверяя окна и двери. Все было надежно заперто. После того как он проявил такую любезность – подвез до дома, надо было бы выказать хоть капельку гостеприимства – предложить Сансоне чашку кофе, посидеть с ним хотя бы несколько минут. Но она была вовсе не расположена к этому.

К ее облегчению, Сансоне и не намеревался задерживаться – он уже собрался уходить.

– Завтра утром я вам позвоню, – пообещал он.

– Все будет хорошо.

– Будьте осторожней, Маура. Осторожность никому из нас не помешает.

«Я не вы, – подумала она. – И никогда не хотела бы оказаться одной из вас».

Раздался звонок в дверь. Маура и Сансоне обменялись взглядами.

– Проверьте, кто это там еще, – тихо предложил он.

Маура, затаив дыхание, прошла в прихожую. Посмотрела в окно и тут же открыла дверь. Даже порыв холодного воздуха не погасил горячий румянец, вспыхнувший у нее на лице, когда Даниэл с распростертыми объятиями вошел в дом. Заметив стоявшего в коридоре мужчину, отец Брофи замер на месте.

Сансоне ступил в прихожую и нарушил тишину.

– Вы, верно, отец Брофи, – сказал он, протягивая руку священнику. – Меня зовут Энтони Сансоне. Я видел вас позапрошлой ночью у дома доктора О’Доннелл. Когда вы приезжали за Маурой.

Даниэл кивнул:

– Я тоже наслышан о вас.

И они пожали друг другу руки – скованное, осторожное приветствие. Сансоне хватило ума поскорее удалиться.

– Не забудьте включить охранную систему, – напомнил он Мауре.

– Не забуду.

Перед тем как переступить порог входной двери, он в последний раз с любопытством взглянул на Брофи. Сансоне не был слепым и глупым и наверняка догадался, зачем священник пожаловал к ней в дом.

– Доброй ночи, – сказал он и ушел.

Маура заперла за ним дверь.

– Я соскучилась по тебе, – прошептала она, падая в объятия Даниэла.

– Как же долго тянулся этот день! – пробормотал он.

– Я только и думала, как бы скорей вернуться домой. И снова быть с тобой.

– Я тоже только об этом и думал. Прости за неожиданное вторжение. Но я не мог иначе.

– Такие неожиданности я люблю.

– Я ждал тебя намного раньше.

– По дороге мы останавливались перекусить.

– Знаешь, я очень беспокоился. Что ты ехала с ним.

– И совершенно напрасно. – Она отступила назад и улыбнулась. – Снимай пальто.

Но он не собирался раздеваться.

– Что ты узнала о нем, пока вы ехали? Вы ведь были в дороге целый день.

– По-моему, он просто чудак, только с кучей денег. И увлечение у него довольно странное.

– Искать сатанинские следы везде, где только можно? По-моему, это даже более чем странно.

– По-настоящему странно то, что он умудрился собрать круг друзей, которые верят в то же самое.

– Тебя это не беспокоит? То, что он целиком поглощен темными силами? Что ищет самого дьявола? Знаешь поговорку: «Если долго смотреть в бездну…

– …то бездна начинает смотреть в тебя». Да, я знаю эту цитату.

– Надо помнить об этом, Маура. О том, как легко тьма может поглотить любого из нас.

Маура засмеялась:

– Звучит как фраза из воскресной проповеди.

– Я серьезно. Ты же почти не знаешь этого человека.

«Я знаю, что он беспокоит тебя. Знаю, что ты ревнуешь к нему».

Она дотронулась до его щеки:

– Может, не будем больше о нем. Он того не стоит. Давай лучше свое пальто.

Но он даже не шелохнулся. Только теперь она все поняла.

– Сегодня ты не останешься, – догадалась она.