Черный Бумер - Троицкий Андрей

Все варианты дерьмовые, один хуже другого.

Бобрик вытащил из печки горящую головешку, бросил ее на груду тряпок в углу. И еще пять минут просидел у окна, с тоской глядя на старые яблони. Дом быстро наполнялся дымом, дышать уже нечем, но так и так надо уходить. Наверняка Месяц очухался, по мобильнику уже связался со своими парнями, они нагрянут сюда с минуты на минуту. Надо было забрать у всей троицы средства связи… Запоздалая и бесполезная мысль. Бобрик вышел на крыльцо, бросил прощальный взгляд на дом и зашагал к гаражу, где стоял мотоцикл.

***

Лесничий Вадим Рыбников жил в большом рубленом доме, где в прежние времена помещалась дирекция хозяйства. Два года как начальство перебралось на центральную усадьбу опытного лесного хозяйства «Дубрава»в двадцати верстах отсюда, и весь дом в четыре комнаты с большой летней верандой остался леснику. За задах у самого леса стоял дровяной сарай, пустой курятник и гараж, под крышей свободно разместились «уазик», мотовездеход «Рысь»и самопальный мотоцикл Бобрика. Место хорошее и условия просто царские, но в сезон охоты неспокойно. Редкий день обходится без громкой попойки, драки. Само собой ружейная пальба, сомнительные хмыри с двустволками пасутся в лесу и болтаются у реки, выискивая добычу.

Когда по грунтовке к дому подъехали иномарки, Рыбников сидел за столом у окна, снаряжая патроны мелкой дробью. Расстелив на столе газету, Рыбников отмерял порох «Сокол»на аптекарских вечах, в самодельной подставке по правую руку стояли бумажные гильзы, отдельно лежали прокладки, пыжи. В большой банке из-под чая мелкая дробь. Ружья у Рыбникова были старыми с изношенными стволами, поэтому, чтобы добиться нормальной кучности на утиной охоте, приходилось немного уменьшать величину заряда и снаряд дроби. Глянув в окно, Вадим Рыбников решил, что автомобилисты заехали не туда, пропустив поворот в охотничье хозяйство, свернули к лесничеству.

Он с удивлением разглядывал темный БМВ и Вольво. Что-то много народу. И автомобили из дорогих, обычно охотники выбирают тачки попроще. Из БМВ вышли трое мужиков, осмотревшись по сторонам, направились прямиком к дому. Поглощенный своим занятием, Рыбников не сразу сообразил, что мужики одеты явно не для охоты, будто приехали отдохнуть в кабак, а не дичь пострелять: костюмы, галстуки. Уж не бобрика ли ищут эти мужики, — подумал Рыбников и отогнал эту мысль. Вряд ли. Очень уж представительная делегация.

Привычного забора здесь никто не ставил, его заменяла ограда из нескольких продольных жердин, прикрепленных к деревянным столбикам, калитки и вовсе не было. Навстречу чужакам лениво вышел из конуры Трезор, большая овчарка, на вид грозная, но на самом деле добродушная и старая, уже съевшая половину своих зубов. Собака даже не тявкнула на чужаков для порядка, только дружелюбно помахала хвостом и села рядом с порогом. Рыбников услышал грохот опрокинутого ведра в темных сенях. Он ссыпал с газеты неиспользованный порох обратно в банку, поднялся из-за стола, снял крючок и распахнул дверь.

В следующую секунду лесник ослеп от боли. Чей-то кулак вылетел из темноты и влепился в верхнюю челюсть. Чудом удержавшись на ногах, Рыбников отступил назад, приподнял руки, защищая лицо, но противник, перешагнув порог, нанес боковой удар в ухо. Голова дернулась, кажется, готовая слететь с плеч. Зазвонили колокола, перед глазами поплыл серый туман, из этого темного марева вылетел, как снаряд, тяжелый кулак, на этот раз незнакомец ударил в грудь так, что перехватило дыхание, а сердце сначала остановилось, а потом застучало отбойным молотком. Рыбников услышал, как овчарка, почуяв неладное, зашлась лаем. Трезор спешил на помощь хозяину, попавшему в беду. Перескочив ступени крыльца, широкой грудью распахнул дверь в сени.

— Назад, Трезор, назад, — выдохнул Рыбников. — Назад…

Псина не успела заскочить в комнату. Один за другим прозвучали три пистолетных выстрела, собака завыла в темных сенях. Вой сделался слабым, похожим на стон ребенка. Снова пальнули из пистолета, раз, другой… Вой стих.

Рыбников, плохо соображая, что делает, рванулся вперед, но чьи-то сильные руки держали его за плечи, рубаха лопнула от ворота до пупа, по полу разлетелись пуговицы. Кто-то навернул Рыбникову по шее. Краснопольский со злости пнул лесника носком ботинка, целя в колено. Когда тот, вскрикнув от боли, согнулся в пояснице, напоролся встречный на удар снизу, и почувствовал, как хрустнуло основание носа. Он пропустил еще пару тяжелых ударов, после третьего, в лицо наотмашь, влетел спиной в стену и тяжело сполз вниз.