Черный Бумер - Троицкий Андрей

Через минуту огонь охватил большую всю комнату, посыпались стекла, из оконных проемов вылезли огненные языки, лизнули край крыши. Захлопали ружейные патроны, снаряженные Рыбниковым.

— Ну и сука этот лесник, — Месяц вытер рукавом горячее лицо. — Хотел и нас поджарить.

— Надо уезжать, — сказал Краснопольский. — Дым издали виден.

Он повернул голову, увидел незнакомого мужика, в ватнике и серой кепочке. Мужик неторопливо шагал от леса к горящему дому. Остановившись перед приезжими, снял кепку, вежливо поздоровался и представился: Василий Павлович.

— Можно просто Василий, — добавил он. — Смотрю, сильно горит. Я другой дорогой шел, краем леса. Дым заметил и сюда свернул. Рыбникова не видели? Может он в доме?

— Не знаем, — покачал головой Месяц. — Когда мы подъехали, уже горело. Вот он, — Месяц показал пальцем на закопченную физиономию Ландау, — он в дом сунулся. Парень просто герой. Но куда там… Сплошной огонь.

— Вообще-то Рыбников дома сидеть не любит, — вслух мужик отвечал на собственные мысли. — Все по лесу болтается. Да и выскочить он успел бы, когда дом загорелся. Точно… Собаки нет, значит, в лесу Рыбников. Слава богу. Ничего, скоро прибежит. Дым увидит — и сюда.

— А ты сам кто будешь? — спросил Месяц.

— Ну, я тут вроде как проводник. При одном охотнике, — Василий многозначительно поднял кверху кривой палец. — Человек из самой Москвы приехал. Уток стрелять. Вот я ему уже второй год показываю места. Он очень крупный начальник. Просто очень крупный. Может запросто билет куда угодно достать. В любой город, на любой поезд. Только попроси. У нас с ним большой шалаш в лесу и еще палатка в человечий рост. Сам сейчас домой иду, в Макеевку. Жена болеет. Хозяин отпустил меня. Ну, туда и обратно.

— А далеко до твоей Макеевки?

— Верст пятнадцать, к вечеру обернусь, — пообещал Василий. — Заодно уж и пожарникам позвоню. У нас там телефон имеется. А вы тут какими судьбами? Пострелять или как?

Мужик загляделся на иностранные автомобили и поцокал языком, прикидывая, каких несметных деньжищ стоят эти игрушки. Краснопольский шагнул вперед, не дав Месяцу раскрыть пасть.

— Мы за товарищем приехали, хотели его на свадьбу позвать, — сказал Приз, пряча за спину руки, забрызганные кровью. — Он гостит со своей девчонкой где-то здесь, чистым воздухом дышит. Но лес большой. Вот решили у вашего Рыбникова справки навести, где наш друг обретается. А тут такое несчастье. Пожар. Ты, Василий, тут случайно парня с девкой не видел? Ее Лена зовут. А его Саша.

— Девку видел, — радостно кивнул мужик. — Только имени не спросил. Вчера на вечерней зорьке она к реке за водой ходила. А я на другом берегу в камышах сидел. Гости всегда в избушке обретаются. Правильно сказать, в гостевом домике. Лесничество вроде как для своих дом построило. Для гостей специально. Охотники в ту избушку не заглядывают. Потому как она от другого ведомства. Это — лесничество, а то — охотничье хозяйство. Разные вещи. Понимать надо.

— Как не понять, — словоохотливость Василия начинала раздражать Краснопольского, душой которого уже овладел азарт охотника: добыча где-то рядом, а судьба дарит еще один верный шанс. — Так как его найти?

— Вот открытое место перейдете, а там камыши начинаются, — мужик показал рукой, куда идти. — Прямо вдоль реки и шуруйте. Тут версты три-четыре, не больше. Одним словом — рядом. Мимо не пройдете. Только на машинах туда не доедите. Застрянете в болоте. Надо пешком.

Месяц с тоской посмотрел на небо, затянутое низкими облаками. Пожалуй, дождь зарядил на весь день.

***

Бобрик топал по узкой тропинке, глядя себе под ноги, поэтому дым над камышами заметил только в ту минуту, когда впереди один за другим без остановки захлопали охваченные огнем ружейные патроны. Пальбы стихла через минуту, но дымный столб сделался шире и темнее. Дождь, который едва накрапывал, когда Бобрик вышел из сторожки, постепенно набирал силу. На минуту Сашка остановился, стараясь понять, что происходит. Похоже на пожар, или Рыбников, прошлый раз грозившийся сжечь старые автомобильные покрышки, сваленные за домом, выполнил свое обещание. Но откуда тогда ружейные выстрелы? В душе копошились недобрые предчувствия, но сейчас не было времени разбираться в тонких материях.

До избы Рыбникова оставалось еще километра полтора или около того, Бобрик сначала прибавил шагу, но быстро перешел на бег. Тропинка сделалась совсем незаметной, она уходила вправо от реки, к опушке леса, а потом, изгибаясь и петляя, снова возвращалась к берегу. Если взять напрямик, через камыши, пожалуй, можно выгадать несколько драгоценных минут. С курса трудно сбиться, столб дыма поднимался высоко. Свернув с тропинки, Бобрик зашагал вперед, раздвигая руками высокие стебли и осоку, но быстро понял, что совершил ошибку, пустившись напрямик. Почва под ногами оказалась вязкая, стоило замедлить темп ходьбы, кеды глубоко увязали в отложениях ила, а быстро шагать по этому болоту, нет никакой возможности.