Химия смерти - Бекетт Саймон

Ближе к берегу озеро начинало мельчать, кое-где покрываясь непроходимыми зарослями соломенно-желтого камыша. В одном из таких мест мы заметили длинную пологую отмель, с обеих сторон прикрытую густыми ветвями плакучей ивы. Я провел шлюпку под одной такой веткой и, несильно затянув узел, принайтовился к старому дереву. Солнечный свет зайчиками испятнал листву, превратив ее в прозрачную зелень.

– Как здесь чудесно! – воскликнула Дженни.

– Хотите, погуляем?

Она заколебалась.

– Не подумайте, что я трусиха, но... вы считаете, тут безопасно? А то ведь какие-то ловушки... и всякое прочее...

– Не думаю, чтобы кто-то пошел на такие ухищрения. Нет смысла: ведь тут никого не бывает.

Оставив вино охлаждаться в озере, мы отправились разведывать здешние места. Ничего особенного: голая каменистая насыпь да небольшая рощица, связанная с озером полоской непролазного кустарника. Впрочем, обнаружились и поросшие бурьяном останки крошечного строения без крыши.

– Как вы думаете, это был чей-то дом? – спросила Дженни, пригнув голову, чтобы не удариться о низкую притолоку. Под ногами шелестели пожухлые листья, и даже в нынешнюю жару внутри пахло застарелой плесенью.

– Может, и так. А вообще-то это здание относилось к местной ратуше. Скажем, здесь мог проживать какой-то служитель или кто-то вроде того...

– А я и не знала, что в Манхэме есть ратуша.

– Уже нет. Ее снесли сразу после Второй мировой войны.

Дженни провела рукой по замшелой каминной полке.

– А вам никогда не хотелось узнать, кто мог обитать в таком доме? Что они были за люди, какую вели жизнь?

– Думаю, тяжелую.

– Да, но разве сами они так считали? Может, им казалось, что жизнь у них вполне нормальная? Вот представьте: через несколько сотен лет люди посмотрят на развалины наших домов и подумают: «Ах, бедняжки! И как они только здесь жили?»

– Скорее всего так и будет.

– Мне всегда хотелось стать археологом. В смысле, когда я еще не была учительницей. Прошлые жизни, о которых мы ничего не знаем... И каждый думал, что его жизнь – самая важная из всех. Прямо как мы. – Дженни поежилась и смущенно улыбнулась. – Даже знобить начало. Но все равно это меня так увлекает...

Хм-м, интересно... Может, она что-то слышала? Уж не намек ли это на мое собственное участие в дальнейшей судьбе некоторых мертвецов? Хотя нет, не похоже.

– И что же вас остановило? Почему вы не стали археологом?

– Наверное, мало хотела. Вот и оказалась теперь в школе. Да вы не подумайте, мне очень нравится. Только иногда... понимаете... бывает, спросишь себя: «А что, если?..»

– Вы и сейчас могли бы пойти поучиться.

– Нет, – ответила она, все еще поглаживая каминную полку. – Той Дженни уже нет.

Довольно странное высказывание...

– Что вы имеете в виду?

– Ну, вы сами знаете. Шансы выпадают в свое время. На развилках, что-то в этом роде. Ты принимаешь одно решение показываешься на одной дорожке. Примешь другое – совсем иной путь.

Она пожала плечами.

– А археология... Она-то и была той дорожкой, на которую я не свернула.

– Вы не верите, что все можно начать сначала, если бы выпал такой шанс?

– Ничего начать сначала нельзя, можно только сделать по-другому. Стоит принять иное решение, как жизнь никогда уже не повторится.

На лицо Дженни набежало облачко, и, смутившись, она отняла руку от камина.

– Господи, что я болтаю? Извините! – рассмеялась она.

– Ничего, – ответил я, но девушка уже выбиралась наружу.

Я неторопливо вышел следом, рассматривая ее затылок и заодно давая ей время стряхнуть с себя мрачноватые мысли. Под белокурыми волосами виднелась загорелая и гладкая шея, а на ней мягкий пушок, узкой полоской исчезавший под воротом блузки. Меня вдруг потянуло к нему прикоснуться, и я с усилием отвел взгляд.

Когда девушка обернулась, я вновь увидел ее жизнерадостное лицо.

– Как вы думаете, вино уже охладилось?

– Есть только один способ проверить.

Мы вернулись к шлюпке и вытащили бутылку из озера.

– Вы уверены, что вам можно? – спросил я. – Я ведь еще и минералку прихватил...

– Нет-нет, пусть будет вино, спасибо. Я с утра уже укололась инсулином. С одного бокала ничего не будет, – улыбнулась она. – К тому же со мной врач.

Мы выпили вина, сидя на отмели под ивой. После возвращения с развалин дома мы почти не разговаривали, хотя молчание вовсе не было тягостным.

– А вы не скучаете по городской жизни? – наконец спросила Дженни.