Цифровая крепость - Браун Дэн

Смит потянулся к объективу камеры, чтобы направить его в глубь кузова. На экране промелькнула внутренняя часть мини-автобуса, и перед глазами присутствующих предстали два безжизненных тела у задней двери. Один из мужчин был крупного телосложения, в очках в тонкой металлической оправе с разбитыми стеклами. Второй — молодой темноволосый, в окровавленной рубашке.

— Халохот — тот, что слева, — пояснил Смит.

— Он мертв? — спросил директор.

— Да, сэр.

Фонтейн понимал, что сейчас не время для объяснений. Он бросил взгляд на истончающиеся защитные щиты.

— Агент Смит, — произнес он медленно и четко, — мне нужен предмет.

Лицо у Смита было растерянным.

— Сэр, мы до сих пор не имеем понятия, что это за предмет. Нам нужны указания.

— Обыщите их еще раз! — потребовал директор.

В отчаянии он наблюдал за тем, как расплывчатые фигуры агентов обыскивают бездыханные тела в поисках листка бумаги с беспорядочным набором букв и цифр.

— О мой Бог! — Лицо Джаббы мертвенно побледнело. — Они ничего не найдут. Мы погибли!

— Теряем фильтры Протокола! — раздался чей-то голос. — Открылся третий уровень защиты! — Люди в комнате засуетились.

На экране агент с короткой стрижкой безнадежно развел руками.

— Сэр, ключа здесь нет. Мы обыскали обоих. Осмотрели карманы, одежду, бумажники. Ничего похожего. У Халохота был компьютер «Монокль», мы и его проверили. Похоже, он не передал ничего хотя бы отдаленно похожего на набор букв и цифр — только список тех, кого ликвидировал.

— Черт возьми! — не сдержался Фонтейн, теряя самообладание. — Он должен там быть! Ищите!

Джабба окончательно убедился: директор рискнул и проиграл. Шеф службы обеспечения систем безопасности спустился с подиума подобно грозовой туче, сползающей с горы, и окинул взглядом свою бригаду программистов, отдающих какие-то распоряжения.

— Начинаем отключение резервного питания! Приготовиться! Приступайте!

— Мы не успеем! — крикнула Соши. — На это уйдет полчаса! К тому времени все уже рухнет!

Джабба открыл рот, готовый что-то сказать, но тут его буквально парализовал душераздирающий крик.

Все повернули головы к Сьюзан Флетчер, которая выпрямилась и поднялась со стула. Лицо ее побелело, глаза не отрываясь смотрели на застывший кадр, демонстрировавший неподвижное тело Дэвида Беккера, залитое кровью, брошенное на пол мини-автобуса.

— Вы его убили! — крикнула она. — Вы его убили! — Она бросилась к экрану, протянула к нему руки. — Дэвид…

Все пришли в смятение. Сьюзан шла вперед, повторяя это имя, ее глаза неотрывно смотрели на экран.

— Дэвид! — воскликнула она, еле держась на ногах. — О, Дэвид… как они могли…

Фонтейн растерялся:

— Вы знаете этого человека?

Сьюзан застыла в полутора метрах от экрана, ошеломленная увиденным, и все называла имя человека, которого любила.

В голове Дэвида Беккера была бесконечная пустота. «Я умер. Но я слышу какие-то звуки. Далекий голос…»

— Дэвид!

Он почувствовал болезненное жжение в боку. «Мое тело мне больше не принадлежит». И все же он слышал чей-то голос, зовущий его. Тихий, едва различимый. Но этот голос был частью его самого. Слышались и другие голоса — незнакомые, ненужные. Он хотел их отключить. Для него важен был только один голос, который то возникал, то замолкал.

— Дэвид… прости меня.

Он увидел пятна света. Сначала слабые, еле видимые на сплошном сером фоне, они становились все ярче. Попробовал пошевелиться и ощутил резкую боль. Попытался что-то сказать, но голоса не было. Зато был другой голос, тот, что звал его.

Кто-то рядом с ним попытался его приподнять. Он потянулся к голосу. Или это его подвинули? Голос все звал его, а он безучастно смотрел на светящуюся картинку. Он видел ее на крошечном экране. Эту женщину, которая смотрела на него из другого мира. «Она наблюдает за тем, как я умираю?»

— Дэвид…

Голос показался ему знакомым. Наверное, эта женщина — ангел. Она прилетела за ним. Ангел заговорил:

— Дэвид, я люблю тебя.

Внезапно он все понял.

Сьюзан на экране тянулась к нему, плача и смеясь, захлестнутая волной эмоций. Вот она вытерла слезы.

— Дэвид… я подумала…

Оперативный агент Смит усадил Беккера на сиденье перед монитором.

— Он немного сонный, мадам. Дайте ему минутку прийти в себя.

— Н-но… — Сьюзан произнесла слова медленно. — Я видела сообщение… в нем говорилось…

Смит кивнул:

— Мы тоже прочитали это сообщение. Халохот рано принялся считать цыплят.

— Но кровь…

— Поверхностная царапина, мадам. Мы залепили ее пластырем.

Сьюзан лишилась дара речи.

Перед камерой появился агент Смит.

— Мы выстрелили в него новым «Джей-23», это нервно-паралитическое вещество продолжительного действия. Конечно, это чертовски болезненно, но нам нужно было его остановить.

— Не волнуйтесь, мадам, — заверил второй агент. — С ним все будет в порядке.

Дэвид Беккер смотрел на экран прямо перед собой. У него кружилась голова, и он едва отдавал себе отчет в происходящем. На экране он видел комнату, в которой царил хаос. В этой комнате находилась Сьюзан. Она стояла отдельно от остальных и смотрела на него, смеясь и плача.

— Дэвид… Слава Богу! Я думала, что потеряла тебя.

Он потер виски, подвинулся ближе к камере и притянул гибкий шланг микрофона ко рту.

— Сьюзан?

Она была потрясена. Прямо перед ней во всю стену был Дэвид, его лицо с резкими чертами.

— Сьюзан, я хочу кое о чем тебя спросить. — Звук его голоса гулко раздался в комнате оперативного управления, и все тут же замерли, повернувшись к экрану.

— Сьюзан Флетчер, — вновь прозвучал его голос, — вы выйдете за меня замуж?

В комнате зашушукались. С одного из столов на пол упали подставка для бумаг и стакан с карандашами, но никто даже не пошевельнулся, чтобы их поднять. Лишь едва слышно шуршали лопасти вентиляторов охлаждения мониторов да доносилось ровное дыхание Дэвида в микрофон, почти прижатый к его рту.

— Д-дэвид… — Сьюзан не знала, что за спиной у нее собралось тридцать семь человек. — Ты уже задавал мне этот вопрос, помнишь? Пять месяцев назад. Я сказала «да».

— Я знаю. — Он улыбнулся. — Но на этот раз, — он вытянул левую руку так, чтобы она попала в камеру, и показал золотой ободок на безымянном пальце, — на этот раз у меня есть кольцо.

— Читайте, мистер Беккер! — скомандовал Фонтейн.

Джабба сидел весь потный, положив руки на клавиатуру.

— Да, да, — сказал он, — читайте эту благословенную надпись!

Сьюзан стояла рядом, у нее подгибались колени и пылали щеки. Все в комнате оставили свои занятия и смотрели на огромный экран и на Дэвида Беккера. Профессор вертел кольцо в пальцах и изучал надпись.

— Читайте медленно и точно! — приказал Джабба. — Одна неточность, и все мы погибли!

Фонтейн сурово взглянул на него. Уж о чем о чем, а о стрессовых ситуациях директор знал все. Он был уверен, что чрезмерный нажим не приведет ни к чему хорошему.

— Расслабьтесь, мистер Беккер. Если будет ошибка, мы попробуем снова, пока не добьемся успеха.

— Плохой совет, мистер Беккер, — огрызнулся Джабба. — Нужно сразу быть точным. У шифров-убийц обычно есть функция злопамятства — чтобы не допустить использования метода проб и ошибок. Некорректный ввод только ускорит процесс разрушения. Два некорректных ввода — и шифр навсегда захлопнется от нас на замок. Тогда всему придет конец.

Директор нахмурился и повернулся к экрану.

— Мистер Беккер, я был не прав. Читайте медленно и очень внимательно.

Беккер кивнул и поднес кольцо ближе к глазам. Затем начал читать надпись вслух:

— Q… U… I… S… пробел… C…

Джабба и Сьюзан в один голос воскликнули:

— Пробел? — Джабба перестал печатать. — Там пробел?

Беккер пожал плечами и вгляделся в надпись.

— Да, их тут немало.

— Я что-то не понимаю, — вмешался Фонтейн. — Чего мы медлим?

— Сэр, — удивленно произнесла Сьюзан, — просто это очень…

— Да, да, — поддержал ее Джабба. — Это очень странно. В ключах никогда не бывает пробелов.

Бринкерхофф громко сглотнул.

— Так что вы хотите сказать? — спросил он.

— Джабба хотел сказать, что это, возможно, не шифр-убийца.

— Конечно же, это убийца! — закричал Бринкерхофф. — Что еще это может быть? Иначе Танкадо не отдал бы ключ! Какой идиот станет делать на кольце надпись из произвольных букв?

Фонтейн свирепым взглядом заставил его замолчать.

— Вы меня слышите? — вмешался Беккер, чувствуя себя неловко. — Вы все время говорите о произвольном наборе букв. Мне кажется, я должен вам сказать… что это не случайный набор букв.