Раскрутка - Троицкий Андрей

* * *

Не откладывая дела в долгий ящик, Безмен с парнями наведались по адресу, где прописан Гречко, но дом оказался на замке. От соседей узнали, что истопник женат, но два месяца назад Нина Ивановна после ссоры с мужем ушла к своим родителям. Бабу разыскали под вечер, но она, кажется, до сих пор не остыла после того скандала. Женщина была представительная, шестьдесят четвертого размера. И Безмен поймал себя на мысли, что робеет перед этой здоровой бабой, которая к месту и не к месту вставляла в разговор слова «надо думать».

– Я вернусь к нему, надо думать, когда он уволится из своей кочегарки, – сказала Нина Ивановна. – Найдет другую работу, где, надо думать, платят деньги, а не пособие по бедности. И, надо думать, научится доносить получку до дому, а не оставлять ее в привокзальной пивной. Или в шашлычной «Парус».

– Работу я ему найду, – бездумно пообещал Безмен. – Хорошую работу. Будет деньги лопатой загребать и в потолок поплевывать, надо думать. Я, собственно, по этому поводу его и разыскиваю. Хорошая работа подвернулась. Но сначала надо бы увидеться с человеком. Поговорить. Он собирался куда? Может, уехать хотел?

– Надо думать, собирался, если его дома нет. – Нина Ивановна уперла руки в бока. – Походи по городу. Загляни во все канавы. Надо думать, там Кольку и найдешь. И поговори с ним, если этот хмырь языком пошевелить сможет.

– Поищу, – пообещал Безмен и добавил: – Надо думать, поищу.

Нина Ивановна захлопнула калитку и пошла кормить гусей. Безмен плюнул ей вслед:

– Вот же зараза.

* * *

Ближе к ночи местные парни привели в хозяйский дом человека, опытного охотника и рыболова, который взялся за приличествующее вознаграждение отыскать на лиманах хоть черта, хоть его мать. Звали мужика Владимиром Фомичом Купцовым, но откликался он и на дядю Вову.

– На тех лиманах я прятал икорку и осетрину от рыбнадзора. – Дядя Вова влил в бездонную глотку третий стопарь водки и занюхал выпивку рукавом куцего пиджачка. – Да, жил я тогда как бог. Свой домина, коптильня, гараж на две машины. И спал на матрасе с деньгами. Толстый такой матрас. Приятно прилечь. Дрыхнешь на нем, а сны только хорошие. И мысли в голове ясные, светлые. Какую девку в постель затащить? Или в какой кабак забуриться?

– И где он сейчас? – заинтересовался Безмен. – Ну, твой матрас?

– Менты распатронили при обыске, – вздохнул дядя Вова. – И товар, и деньги – все, суки, прибрали. Тринадцать лет назад эта история случилась. Свои же дружки сдали за тридцать серебреников. Убирали конкурента. По первости получил условно. А на следующий год огреб уже реальный срок. Потому что в жизни никому доверять нельзя, особенно друзьям. И денег, чтобы откупиться от легавых, уже не осталось. Суд был показательным. Тогда в краевой газете на первой полосе пропечатали. Пойман самый злостный браконьер. Я, дескать, отправлял в Москву осетровую икру чуть ли не бочками, использовал рабский труд. И лично расправлялся с ленивыми рабами, бил до полусмерти, истязал. И всякая такая муйня.

Купцов засиделся дотемна, рассказывая грустную историю своей жизни. Теперь у него уже три срока, лучшие годы остались за забором колонии. Рыбным бизнесом давно заправляют другие люди, молодые, денег у них как грязи, дяде Вове с ними не тягаться. А осетров в море почти не осталось – извели. На лиманах по-прежнему хранят рыбу, а менты в округе и местное начальство крышует браконьеров. Короче, дядя Вова хоть завтра готов двинуть в дорогу и вывести парней к тому месту, что обозначено на карте. Он рад любой работе и любым деньгам. Купцов выпил на посошок и обещал разбудить Безмена и его людей еще до первой зорьки, потому что дорога неблизкая, а переходы по болотам длинные.

Безмен с сомнением глянул на щуплого дядю Вову:

– Со здоровьем у тебя как?

– До сих пор не жаловался.

– А годков тебе сколько?

– Полста и еще трешник.

– А ты сам-то выдержишь длинный переход? – Безмен поскреб ногтями макушку. Он все еще сомневался в этом хлипком мужичке. Но выбора не было.

– Когда охота на двуногих зверей, я всегда в форме, – подмигнул Купцов. – Людская кровь… Она меня как-то бодрит, заводит. Будто прожитые годы сбрасываю. Моложе делаюсь. И премия, которую вы обещали, будет нелишней. Найдем этих бакланов, без проблем. И того…

Дядя Вова плотоядно облизнулся и ушел.

* * *

Около полудня Ольга Петровна появилась в помещении киностудии «Оникс». Она оставила машину на заднем дворе, поднялась на третий этаж и по длинному темному коридору дошагала до большой комнаты, где в два ряда стояли пустые стулья, а в углу за конторским столом скучала молодая женщина в очках с толстыми стеклами.