Крутой вираж - Фоллетт Кен

Пока что единственным признаком того, что в стране существует движение Сопротивления, были подпольные газеты, например «Реальность». Юэль считал их безобидными, более того, скорее полезными, выполняющими функцию предохранительного клапана и не собирался преследовать издателей. Это злило Петера.

Вчера вечером он узнал о нелегальной переправке «Реальности» в Швецию. Теперь можно было надеяться, что известие о распространении газеты за пределами Дании заставит Юэля принять меры. Приятель Петера, сотрудник шведской полиции, позвонил ему и сказал, что, по его мнению, газеты доставляются самолетом «Люфтганзы», летающим из Берлина в Стокгольм с посадкой в Копенгагене.

Каша сварилась, и он отнес поднос в спальню. Усадил Инге в кровати и начал кормить ее с ложечки.

Год назад Петер с Инге ехали на машине к морю, и в них на спортивном автомобиле врезался какой-то юнец. Петер сломал обе ноги, но довольно быстро поправился. А вот Инге получила тяжелое сотрясение мозга и теперь уже никогда не будет прежней.

Когда Инге позавтракала, Петер отвел ее в туалет, потом вымыл и помог одеться. Сегодня он выбрал для нее желтое платье в цветочек. Когда он ее причесывал, они оба взглянули в зеркало. Она была хорошенькой блондинкой, и до аварии у нее была обворожительная улыбка. Теперь же выражение ее лица всегда оставалось тупо-равнодушным.

Отец уговаривал Петера отдать Инге в частную лечебницу. Однако Петер считал, что обязан заботиться о жене сам. Уклонившись от выполнения долга, он перестал бы себя уважать.

Он отвел Инге в гостиную, усадил у окна и, включив радио, пошел в ванную бриться. Побрившись, Петер повязал галстук, надел кобуру с пистолетом «вальтер», на кухне стоя съел три куска черного хлеба — масло он берег для Инге.

Сиделка, которая присматривала за Инге, должна была прийти в восемь, но появилась только в восемь пятнадцать, и Петер вышел из дому с опозданием. Он вскочил в трамвай и скоро сошел около полицейского управления.

Петера приветствовала его помощница, Тильде Йесперсен. Это была молодая женщина, вдова полицейского, не уступавшая в уме и сообразительности ни одному из коллег-мужчин. Петер часто использовал ее для слежки, поскольку женщины реже вызывают подозрение. Она была довольно миловидна: голубоглазая, кудрявая блондинка с аппетитной фигуркой.

— Трамвая долго не было? — участливо спросила она.

— Да нет. Сиделка Инге опоздала на пятнадцать минут. Что тут происходит?

— Генерал Браун у Юэля. Они хотят тебя видеть.

Вот уж не повезло: Браун пришел именно в тот день, когда Петер опоздал. Он поспешил в кабинет Юэля.

Юэль из уважения к Брауну говорил по-немецки:

— Где вы пропадаете, Флемминг? Мы вас заждались.

— Приношу свои извинения, — тоже по-немецки ответил Петер.

На генерале Брауне была безукоризненно отутюженная форма, до блеска начищенные сапоги, на бедре — кобура.

— Взгляните, господин Флемминг, — сказал он.

На столе Юэля лежало несколько газет, и все они были раскрыты на том месте, где писалось о нехватке масла в Дании. Статьи об этом напечатали и торонтская «Глоб», и вашингтонская «Пост», и лос-анджелесская «Таймс». Тут же лежал номер «Реальности», из которого было перепечатано это известие.

— Нам известно большинство сотрудников этой газеты, — сказал Юэль. — Я бы предпочел пока их не трогать, но и не выпускать из виду. Если они пойдут на что-то серьезное, например взорвут мост, мы будем знать, кого арестовать.

— Это было бы уместно, если бы их деятельность затрагивала только Данию, — сказал Браун. — Но эта история обошла весь мир! Берлин негодует.

Петер наконец дождался своего часа.

— Я уже работаю над этим, — сказал он. — Газеты получили статью через стокгольмское отделение Рейтер. Я полагаю, что «Реальность» нелегально переправляют в Швецию.

— Интересная новость. И как же это делается?

— У меня есть одна наводка. Мой приятель, полицейский из Стокгольма, заходил в контору телеграфного агентства, неформально побеседовал со служащими. Он считает, что газету доставляют на самолете «Люфтганзы».

Браун возбужденно закивал:

— Так, значит, обыскав каждого садящегося на борт пассажира, у одного из них мы наверняка обнаружим последний номер. Сегодня этот рейс есть?

— Да, через несколько часов.

— Тогда — за дело!

— Когда ваша команда будет готова к выезду, позвоните мне, — бросил Браун и вышел.