Похищение - Пиколт Джоди

— Можно вопрос? Зачем ты это сделал?

Затем, что порой, чтобы защитить себя, нужно защищать других. Затем, что, вопреки расхожим представлениям, не бывает черно-белых ситуаций. Но я лишь качаю головой, не в силах подобрать нужные слова.

Компактный наклоняется и вытаскивает из-под нижней койки полную коробку самопального оружия.

— Ага, — говорит он. — Понял.

Утром решающего дня Компактный бреет мне голову. Бреются налысо все участники побоища: так надзирателям сложнее будет разобрать, кто есть кто. После одноразовой бритвы остаются клочки волос, и выгляжу я так, будто на меня напала дикая кошка. Я завистливо кошусь на гладкий черный череп Компактного.

— Это просто предположение, — говорю я, — но мне кажется, что надсмотрщики смогут отличить меня от остальных «Вестсайдских».

На спортплощадке соберется сразу тридцать человек: десять мексиканцев, девять негров, десять белых — и я. На прошлой неделе постоянный поток покупателей позволил Компактному как следует вооружиться. Мы работали от зари до зари: дубинки из старых номеров «Нэшнл Джеографик», скрученных при помощи изоленты, которой на кухне метят диетические блюда; носки с двумя брусками мыла внутри и даже один навесной замок, втихомолку снятый с кандалов, — им тоже можно швырнуть в неприятеля. Одноразовые бритвы, которые нам выдают по утрам, мы разломили и вставили лезвия в оплавленные концы зубных щеток. Заточки мы сделали из нержавеющих зеркальных рам, обломков забора, дверных откосов и даже из туалетных ершиков — их тоже, знаете ли, можно заострить будь здоров, если не спать по ночам и иметь в распоряжении цементный пол. Ручки обмотаны обрывками простыней и полотенец и связаны белыми веревками, которыми перевязывают охапки нашего выстиранного белья. Теперь оружие не будет выскальзывать из рук, не порежешься, если дрогнет рука.

Для меня Компактный приготовил особый, экзотический предмет. Вытащив из механического карандаша стальной кончик, он вставил со стороны ластика заточенную скрепку, а со стороны грифеля — сигаретный фильтр. Дротик, вдетый в полую трубочку карандаша, войдет врагу прямо в глаз — правда, если стрелять с небольшого расстояния.

На построении я искренне изумляюсь, как могут надсмотрщики даже не догадываться о происходящем. У всех, кто здесь стоит, где-то в одежде припрятано оружие. Мы выходим на спортплощадку и сразу разделяемся на группы, но только больше обычных: никому не хочется быть далеко от союзников. Никто не играет в баскетбол.

— Не волнуйся, — шепчет Компактный.

Сердце у меня сейчас похоже на губку, которой перемыли гору посуды. Пот выступает за ушами и собирается в ложбине, где еще вчера росли волосы.

Я не успеваю приготовиться к удару: груженный мылом носок, припевая, как колибри, врезается в мой левый висок. Падая, я уже с трудом воспринимаю толпу, окружающую меня со всех сторон, словно сквозь дымку вижу разросшиеся джунгли чьих-то ног. Офицер объявляет каким-то совсем детским голоском: «На спортплощадке массовая драка. Срочно требуется подкрепление».

В окне, выходящем на спортплощадку, появляется вдруг множество лиц. В дверь высыпают охранники и пытаются расплести тугой комок разноцветных конечностей. Насилие, когда с ним сталкиваешься вблизи, обретает запах — смесь омедненной крови и горящего угля. Я, содрогаясь, ползу назад.

Стена плоти передо мной разверзается и выплевывает чье-то тело. Стикс поднимает голову, и глаза его загораются.

Я отмечаю самые странные детали: что асфальт подо мной пахнет, как школьная раздевалка, что порез на плече Стикса напоминает формой штат Флорида, что обут он всего в одну туфлю. Ноги у меня дрожат, а рука — как будто автономно от меня самого — обхватывает смертоносный карандаш.

Он улыбается мне, обнажая окровавленные зубы.

— Любитель ниггеров! — злорадствует и наводит на меня самопал.

Я узнаю оружие, потому что Компактный тоже хотел его сделать, но не успел вовремя раздобыть пули. Процедура проста: отпиливаешь верхушку и дно у ингалятора, разрываешь тонкую металлическую пластину, разглаживаешь ее и оборачиваешь карандаш, чтобы получилась трубочка. Патроны двадцать второго калибра входят в эту трубочку, как сабля в ножны. Завернутую в тряпку трубочку и держишь в одной руке, а второй берешь боек. Это может быть что угодно, лишь бы ударить по ободку патрона, когда сталкиваешь руки. В пределах пяти футов самопал разит наповал.