Увековечено костями - Бекетт Саймон

— Она вернулась около половины десятого, — вспомнила Роуз Кэссиди, махнув трясущейся рукой на часы с огромными цифрами. Покрасневшие глаза казались стеклянными из-за катаракты. — Совсем другой. Будто ее что-то тревожило.

Описание совпадало с известными нам фактами. Тогда Мэгги уже узнала от Кевина Кинросса имя погибшей и побывала у меня в номере.

Помимо сомнений, выдать ли Кевина, журналистку беспокоило нечто еще. Но бабушке она не сказала. Старушка услышала, как Мэгги собралась уходить, полдвенадцатого, и спросила куда. Внучка прокричала снизу, что берет машину, едет на встречу по работе, скоро вернется.

Так и не вернулась.

К двум часам бабушка поняла: что-то случилось. Она начала стучать по стене, чтобы разбудить соседку, и упала с кровати. Послали за Эллен, а не за Камероном — видимо, островитяне его не жалуют. Ушиб был несерьезный, однако организм уже давно угасал, держа, будто в ловушке, нежеланную жизнь. А теперь она пережила собственную внучку.

Жестокое долголетие.

В отель я вернулся к шести утра. Еще темно, но ложиться спать не имело смысла. Я сидел на твердом стуле, слушая завывания ветра, пока внизу не послышалось шевеление: встала Эллен. Ощущая не изведанную ранее усталость, я сунул голову под холодный кран, чтоб привести себя в чувства, затем постучал в дверь Фрейзера и спустился на кухню.

Эллен настояла на том, чтоб приготовить полноценный завтрак: пышущую жаром тарелку яиц с беконом, тостеры и сладкий обжигающий чай. Я не испытывал голода, но когда мне подали еду, накинулся на нее как коршун, и ко мне постепенно вернулись силы. Вскоре подошел Фрейзер и сел напротив, лицо опухло от бессонной ночи. Хотя бы этим утром он трезв.

— Радиосвязи до сих пор нет, — фыркнул он, хотя никто не спрашивал.

Я ничего другого и не ожидал. Без оптимизма и в равной степени без огорчения я ждал, пока все закончится.

Светало. Мы поехали к мастерской. Еще один мерзкий день. Водная стихия терзала утесы и гальку, мелкие брызги стеной поднимались в воздух и перемещались на сушу. Паром Кинросса был по-прежнему пришвартован к пристани, неистово раскачиваясь. Сегодня не выйти в море, даже при большом желании. Пенясь, волны разбивались о скалу Стэк-Росс и словно злились, что не могут сровнять ее с землей.

Парадом заправлял ветер. Ураган набрал обороты. С бешеной яростью он бил по «рейнджроверу», устремляя на лобовое стекло такие потоки дождя, что едва справлялись дворники. Мы вышли из машины и поспешили в мастерскую. Пепел и скелет сгоревшей рыбацкой лодки напоминали захоронения викингов.

Внутри на старом кресле лицом к двери сидел Броуди. На коленях лежал лом, ворот был поднят. Накрытое брезентом тело Мэгги казалось детским и жалким на бетонном полу.

Когда мы вошли, он слабо улыбнулся:

— Доброе утро.

За ночь детектив постарел. Лицо обвисло, кожа натянулась на скулах, вокруг глаз и рта появились новые морщины. На подбородке проступила седая поросль.

— Все в порядке?

— Да, было спокойно.

Он встал и потянулся, защелкали суставы. Довольно умял сандвич с беконом, который завернула для него Эллен. Я налил кружку чая из термоса и рассказал, что мы узнали от бабушки.

— Если Мэгги взяла машину, будет легче найти, куда она поехала. При условии, что машину не перегнали, — заключил Броуди. Аккуратно собрав крошки с пальцев и рта, он выпил чай и поднялся. — Ладно, идемте обследуем утес.

— А как насчет… того? — спросил Фрейзер, неловко кивнув в сторону трупа. — Разве не следует кому-нибудь остаться присмотреть за ним? На случай если Кинросс вздумает что учудить.

— Хочешь вызваться добровольцем? — Броуди улыбнулся, заметив нежелание на лице сержанта. — Не беспокойся. Я нашел в ящике висячий замок. Запрем двери, и вряд ли кто рискнет прийти сюда посреди бела дня.

— Я могу остаться, — предложил я.

Броуди покачал головой.

— Ты у нас единственный судебный эксперт. Если найдем улики, ты должен их увидеть.

— Вообще-то это не по моей части.

— Больше по твоей, чем моей или Фрейзера.

С этим не поспоришь.

Броуди поспешил домой проверить собаку, пока мы с Фрейзером вешали на дверь смазанный маслом замок. Металлический щелчок напомнил о том, как я попал в ловушку в местном клубе. Через пару минут вернулся Броуди, и мы отправились к подножию утеса.

Расстояние — всего тридцать — сорок метров, но дождь неумолимо хлестал нас по пути.