Мое время — ночная пора - Кларк Мэри Хиггинс

Официант усадил ее за тот же столик, за которым днем раньше они просидели несколько часов. Но сегодня теплота и ощущение растущей близости, которыми отличалась их предыдущая встреча, пропали. Вид у Марка был озабоченный, и Джин знала, что ему передаются подозрение и недоверие, охватившие ее.

Лили-Мередит в безопасности, скоро я увижу ее, думала она. Вот что важно, вот что должно меня волновать. Полученная в прошлом месяце по почте расческа, затем факсы с угрозами, роза на могиле Рида... Из-за всех этих происшествий она не находила себе места.

Я должна была получить тот факс вчера в полдень, вспомнила Джин, посмотрев на сидящего напротив Марка. Она чувствовала, что они присматриваются друг к другу, и сегодня видят друг друга в ином свете. Ей казалось, что Марку можно доверять. Вчера, когда она рассказывала о Лили, он проявлял столько сочувствия и понимания. Неужели он просто издевался надо мной?

На Марке был темно-зеленый спортивный костюм, и казалось, будто карие глаза Марка приобрели зеленоватый оттенок. И в них затаилась тревога.

— Джин, я — психиатр, — сказал он. — Моя работа — пытаться понять деятельность мозга. Бог знает, через какой ад тебе пришлось пройти и без моего вмешательства. По правде говоря, я надеюсь, что человек, высылавший тебе эти сообщения, будет продолжать это делать.

— Почему?

— Потому что это признак того, что он или она желают поддерживать связь. Сейчас с тобой связалась Лаура и ты убеждена, что она не причинит зла Лили. Именно поэтому она и связалась с тобой. Именно поэтому я и проверил вчера. Да, я забеспокоился, когда портье сказала, что ничего не пришло. Я волновался за безопасность Лили.

Он смотрел на нее, и его заботливое выражение сменилось изумлением.

— Джин, уж не думаешь ли ты, что это я высылал тебе факсы и знал, что вчерашний должен был прийти раньше? Ты на самом деле так считаешь?

Она промолчала.

Верю ли я ему? — колебалась Джин. Не знаю.

Официант стоял у стола.

— Кофе, — сказала Джин.

— Если я правильно помню, по телефону ты говорила мне, что весь день ничего не ела, — сказал Марк. — Помнится, в Стоункрофте ты любила поджаренный хлеб, с сыром и помидором. Все еще любишь?

Джин кивнула.

— Два поджаренных бутерброда с сыром и помидором и две чашки кофе, — заказал Марк.

Подождав пока официант отойдет подальше, он продолжил.

— Ты ничего не ответила, Джинни. Я не понимаю, что это значит: ты мне веришь, ты мне не веришь, или ты колеблешься? Признаюсь, я разочарован, но я все понимаю. Просто скажи, ты все еще рада, что Лаура посылала те факсы и что Лили в безопасности?

Я не намерена рассказывать ему о звонке от Крэй-га Майклсона, подумала Джин. Мне никому нельзя доверять.

— Я рада, что Лили в безопасности, — осторожно сказала она.

Марку было совершенно ясно, что она увиливает.

— Бедняжка Джин, — сказал он. — Не знаешь, кому можно доверять, верно? Я тебя не виню. Но что ты теперь намерена делать? Просто сидеть здесь и ждать неизвестно сколько, пока не появится Лаура?

— По крайней мере, еще несколько дней, — сказала Джин как можно неопределеннее. — А ты?

— Я останусь до утра пятницы, потом я должен вернуться. Ко мне на прием придут пациенты. К счастью, у меня есть телепередачи в записи, но я уже не могу медлить со съемками новых. Как бы там ни было, а в пятницу мой номер займет некий делегат лампочного съезда или что там будет.

— Награждение сотни выдающихся коммивояжеров, — сказала Джин.

— Опять выдающиеся... — сказал Марк. — Надеюсь, все сто вернутся домой невредимыми. Полагаю, ты откликнулась на мольбу ректора Даунза прийти к нему вечером на прием и фотосессию?

— Я ничего об этом не знаю, — удивилась Джин.

— Думаю, он оставил сообщение на твоем автоответчике. Это ненадолго. Со слов Даунза, он намеревался устроить торжественный ужин, но у Картера и Гордона уже были планы на вечер. Впрочем, и у меня тоже. Отец снова хочет встретиться со мной.

— Наверное, он ответил на вопросы, которые ты хотел ему задать, — предположила Джин.

— Да, ответил. Джинни, ты не все знаешь. Ты заслуживаешь услышать и остальное. Мой брат Деннис погиб через месяц после окончания Стоункрофта. Осенью он рассчитывал поступить в Йель.

— Я слышала о несчастном случае, — сказала Джин.

— Ты что-то слышала о несчастном случае, — поправил Марк. — Я как раз окончил восьмой класс в школе Святого Фомы и должен был в сентябре пойти в Стоункрофт. Родители подарили Деннису кабриолет в честь окончания академии. Ты не знала его, но он был отличником во всем. В своем классе он был первым — капитан бейсбольной команды, председатель студенческого совета, видный, веселый, отличный парень. После четырех выкидышей матери удалось произвести на свет чудо-ребенка.