Убежище - Новак Бренда

— Сделай мне одно одолжение, ладно?

— Какое?

— Позвони, если что-то узнаешь.

— И чего ради мне это делать? — спросил Боннер. Хоуп заколебалась.

— Ради того, что было между нами в прошлом. Ей показалось, что он вздохнул.

— Хорошо, — сказал он.

Хоуп дала ему телефон их номера в мотеле и сотовый Паркера.

— С кем ты разговаривала? — спросил Паркер, входя в комнату, как раз когда Хоуп вешала трубку.

Регистрируясь в мотеле, он спросил, хочет ли она номер с двумя спальнями. И Хоуп ответила, что не видит смысла брать две спальни, если они просто хотят поспать несколько часов. Но на самом деле она была не настолько практична. Просто ей хотелось, чтобы Паркер был рядом. Она по-прежнему боялась привыкнуть к его поддержке, но не могла отрицать, что все становилось более или менее терпимым, когда он оказывался с ней.

— Мне удалось дозвониться до Боннера, — сказала она.

Паркер перестал копаться в пакете с принесенной едой.

— Черити позвала его?

— Я не знаю, была ли она там. Он сам снял трубку.

— Что он сказал?

— Что Фейт и Эрвин еще не вернулись в Супериор. — Хоуп решила не говорить ему, что вся община стоит на ушах, желая найти Эрвина. И что даже ее отец — великий Джедидай Теннер — очень обеспокоен. Она боялась, что Паркер будет настаивать на передаче дела полиции и предложит им ехать домой. Она не могла этого сделать. Она не вернется в Инчантмент без Фейт.

— Это хорошо, — сказал Паркер. — Это дает тебе время немного отдохнуть.

Хоуп кивнула и, стараясь не морщиться, взяла у Паркера бургер. Несколько секунд она смотрела на еду, раздумывая, сможет ли хоть что-то проглотить в таком напряжении. Но на нее смотрел Паркер, поэтому Хоуп развернула обертку и чуть-чуть откусила от бургера, тут же запив его содовой.

— Боннер был более приветлив, чем твоя сестра? — спросил Паркер, жестом предлагая ей есть дальше.

— Он был приветлив, — ответила Хоуп, когда ей удалось проглотить второй кусочек.

Паркер передал ей бумажный пакет с едой.

— Мне это мало что говорит.

Хоуп пожала плечами. Она мрачно смотрела на бургер, по запаху из пакета чувствуя, что Паркер купил еще картошки фри.

— Он ничего особенного не сказал. Но согласился позвонить, если что-то узнает.

— Это и так для него много.

— Наверное, да. — Хоуп еще раз откусила от бургера и приказала себе жевать. Но потом Паркер отвлекся на телевизор, и она быстро выкинула весь свой обед в мусорку. Она не может больше проглотить ни кусочка, иначе ее просто стошнит.

— Ты уже готова… — Паркер повернулся к ней, увидел, что бургер внезапно испарился, и нахмурился. — Хоуп, тебе надо поесть. Как ты сможешь помочь Фейт, если не будешь поддерживать свои силы?

— Я съела столько, сколько смогла, — честно ответила Хоуп.

Сумеет ли она вообще помочь Фейт? Хоуп могла думать только о криминальной хронике, которую видела по телевидению, — там говорилось о телах, которые спрятали в лесу или выбросили в реку. Почти все жертвы были женщинами. А убийцы — их мужьями.

Чертов Эрвин! Почему он не может оставить их в покое? Он вместе с другими братьями уже и так разрушил столько жизней.

Если бы только она не уехала в тот вечер из дома… Внезапно Хоуп вспомнила о телефонном номере, который нашла записанным на пустой папке от документов ее ребенка. С рюкзаком в руке она снова вернулась в ванную, вытащила из кармана джинсов тот обрывок бумаги и сунула его в сумочку. Ей не хотелось его потерять, хотя логика подсказывала, что, скорее всего, этот номер не имеет к Отем никакого отношения.

Но чувства говорили ей, что это может быть единственной ниточкой.

Паркер сидел в изножье своей кровати и устало таращился в телевизор. Он ждал, пока на соседней кровати заснет Хоуп. Глаза у него горели от усталости. Он считал, что звук телепрограммы заглушит работающую поблизости машину для льда и шум из соседнего номера, где остановилась семья с очень беспокойными детьми. А еще ему нужно было отвлечься от обнаженной спины Хоуп, которую он не мог забыть. Он никогда не считал спину женщины особенно эротичной, но один брошенный взгляд на спину Хоуп произвел на него очень сильное впечатление. Возможно, потому, что он очень ясно помнил, какая гладкая и нежная у нее кожа.

— Ты не собираешься спать? — спросила Хоуп.

Паркер взглянул на нее. На ней по-прежнему была та же мешковатая футболка с длинными рукавами, а волосы разлохматились. Но так она казалась ему еще более близкой…