Последний оракул - Роллинс Джеймс

Петр нашел ее в вагоне поезда. Она съежилась и раскачивалась из стороны в сторону. Она спряталась от камер потому, что он попросил ее об этом. Она являлась частью общей картины, но сейчас все это не имело значения. Он причинял ей боль более сильную, чем когда-либо. Она была ему просто необходима. Дотянувшись до ее старого сердца, он нежно взял ее огонь и рассказал о том, как любит ее и нуждается в ней.

Она поняла, что он здесь, и тихонько заухала, протянув руки в пустоту. В темноте они обняли друг друга, соединив свои чувства на уровне более глубоком, чем это возможно для кого бы то ни было.

В этом заключался один из их секретов.

Истина открылась ему в тот момент, когда их руки впервые встретились. Петр знал, почему многие дети любили Марту, приходили к ней за утешением, поплакать в ее объятиях или просто побыть с ней.

Она обладала талантом, о котором не знали взрослые люди,— даром эмпатии, таким же сильным, как у Петра. Родственные души, они хранили тайны друг друга.

Но это не было их единственным секретом.

Был еще один, более глубокий, окутанный страхом, проявлявшийся в том, чего ни один из них не понимал, но оба признавали истиной. С того момента, когда они впервые увидели друг друга, они знали, что умрут вместе.

Грей смотрел, как поезд, набирая ход, катится к центру операции «Сатурн». Монк успел вкратце рассказать ему о ее сути.

— Кто находится в поезде? — спросил он.— Мы можем связаться с ними?

Монк держал на руках мальчика, маленькие пальчики которого лежали на экране монитора.

— Я думаю, Петр уже там. Мальчик умеет управлять поездом.

— Но кто же в поезде?

Друг.

Поезд появился на экране с изображением центра операции и остановился. Из переднего вагона выпрыгнула темная фигура и поскакала внутрь пещеры.

— Это обезьяна? — спросил Ковальски, отступив назад.

— Человекообразная,— со вздохом уточнила Розауро, словно она устала то и дело поправлять великана.— Шимпанзе.

— Это Марта,— сказал Монк.

Грей услышал боль в его голосе. Там, наверное, бушевала настоящая радиоактивная буря. Фигура двигалась медленно, оскальзываясь, опираясь костяшками пальцев в землю.

— Что она пытается сделать? — спросил Грей.

— Спасти всех нас,- ответил Монк.

Петр оставался с Мартой. Он приблизил ее пламя к своему, но не для того, чтобы поглотить его, а чтобы питать его своей,силой, чтобы объяснить ей, что нужно делать, и дать понять, что она не одна. Кроме того, таким образом он мог видеть происходящее вокруг ее глазами, пользоваться ее острыми чувствами.

Он видел столб ревущей воды, ощущал жар, ослаблявший и сжигавший Марту. В воздухе стоял запах тухлой рыбы, и, пугая их обоих, с потолка хлестал поток темной воды, которая снилась им в их общих ночных кошмарах.

Более смертоносной, чем любая река.

Но теперь они вместе противостояли ей.

Марта обошла отверстие шахты, которая жадно поглощала отравленную воду. Это нужно было остановить.

И сделать это можно было только одним способом.

Петр знал и рассказал Марте. Константин подробно объяснил ему, как тут все работает: о зарядах взрывчатки, о радиопередатчиках, об огромных стальных дверях шахты.

Рассказал он и про рычаг.

Марта не нуждалась в помощи. Она увидела рычаг за грудой брошенного оборудования. С его помощью можно было закрыть люк шахты и прекратить подачу отравленной воды в сердце земли. Петр услышал негромкое испуганное уханье Марты. Он почувствовал его у себя под ребрами.

«Ты сможешь сделать это, Марта...»

Она старалась изо всех сил. Ее кожа горела, шерсть стала жесткой, как елочные иголки, а костяшки пальцев, которыми она упиралась в забрызганную водой землю, покрылись пузырями.

Петр охранял ее пламя и подпитывал ее своей силой.

Она добралась до рычага. Тот находился в нижнем, почти горизонтальном положении, и его было необходимо поднять. Марта подставила под рычаг плечо, ухватила его обеими руками и уперлась ногами в землю.

Стальной рычаг не поддавался.

Позади нее рычащим потоком бурлила смерть. Петр ощущал, как напряглась ее спина, ноги, сердце.

Ее пламя стало угрожающе мигать в его ладонях. «Марта...»

Но рычаг не двигался.

Монк наблюдал за тем, как Марта сражается с рычагом. Она была слишком слаба. Она не сумеет сдвинуть его с места. Дыхание Петра участилось, стало тяжелым. Он делил со старой шимпанзе ее страх и боль.

— Почему он не поддается? — спросил Грей.

— Ну давай же, чертова обезьяна! — крикнул Ковальски.

Монк приблизился к монитору и положил собственную ладонь на его экран. Он пытался восстановить в памяти эту пещеру, через которую торопливо пробежал. Монк напрягся, и в тот же момент его мозг словно прошил электрический разряд. В нем стали вспыхивать образы из другого времени и места.

Мужчина, покрытый угольной пылью... Захватывающая дух поездка в вагонетке... Белозубая улыбка на черном от пыли лице... Вот это парень!.. В точности как отец...

А потом все исчезло.

Монк пытался удержать воспоминания, но они, как сон после пробуждения, неудержимо утекали сквозь пальцы. Но почему всплыли именно эти образы? Наверняка в них крылось что-то очень важное.

Воспоминания растаяли — все, кроме одного: покрытый черной пылью мужчина тормозит вагонетку, нажимая на...

— Ручной стопор! — выдохнул Монк.

Он снова мысленно вернулся в пещеру и представил рычаг. На его конце имелась рукоять с кнопкой, высвобождающей стопор. Монк наклонился к Петру и зашептал ему в ухо:

— Марта должна взяться за конец рычага и сжать рукоятку. Тогда все получится.

Мальчик продолжал смотреть на экран, словно оглохнув. А может быть, он действительно ничего не слышал. Монк должен был заставить его услышать себя.

Видя его растерянность, к нему подошла Розауро.

— Как они общаются? — спросила она.— С помощью телепатии?

— Нет, я думаю, с помощью эмпатии. Они делятся друг с другом своими чувствами. Я уже видел, как они это делают, но не на таком расстоянии.

— Значит, ты должен пробиться к нему таким же способом. Монк посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Розауро — специалист в области неврологии,— произнес Грей.— Прислушайся к ней.

Женщина медленно заговорила:

— Эмпатия основывается на чувствительности и тактильности. Используя их, ты сможешь добраться до мальчика и его подружки. Предложи ему что-нибудь, что успокоит его. Возможно, это откроет проход.

Монк представил себе Петра и Марту. Они постоянно обнимались, прикасались друг к другу. Но Монк помнил, что успокаивало мальчика лучше всего, давая ему ощущение безопасности и уюта.

Он обвил Петра руками — так, как это часто делала Марта. Сердце мальчика билось, как пойманная птица. Баюкая малыша, Монк склонился к его уху и стал шептать, что нужно делать.

Он желал этого всем сердцем.

«Сожми рукоятку рычага...»

Пока Марта боролась с рычагом, Петр оставался с ней. Вдруг он ощутил сзади знакомое тепло. Он обернулся через плечо и увидел большое сильное сердце, из которого исходило мощное пламя. Глядя в него, он почувствовал, как нужно поступить, с такой же ясностью, как будто услышал это.

Петр повернулся к Марте и снова прильнул к ней, объясняя, что предстоит сделать.

Но его подруга дрожала и горела, все больше слабея. «Прошу тебя...»

Она испуганно ухнула, но ее большая рука скользнула к концу рычага. Длинные пальцы обхватили рукоятку и сжали ее. Марта снова попыталась поднять рычаг. Он сдвинулся с места, но дело все равно шло туго. Дрожащими ногами она уперлась в землю и вложила в последнее усилие все остававшиеся у нее силы.

Что-то громко щелкнуло. Послышалось гудение больших шестерней.

Обессилевшая, Марта рухнула на землю.

— У нее получилось! — воскликнул Грей.

На экране было видно, как медленно закрывается дыра в земле, преграждая стальной диафрагмой путь ядовитому потоку. Лишившись возможности стекать в шахту, вода стала заполнять пещеру.

Поток воды вынес шимпанзе из пещеры в тоннель. Измученная и обожженная, Марта все же нашла в себе силы подняться на ноги и залезть на крышу переднего вагона. Вода все прибывала, и обезьяна металась по крыше, крича от страха и отчаяния.

От жалости к несчастному животному у Грея сжалось сердце.

— Да заберите же оттуда эту треклятую обезьяну! — взревел Коваль-ски и грохнул кулаком по развороченной контрольной панели.

Но сделать это было невозможно. Двери были заперты, а вода постепенно заполняла тоннель, запечатанный с обеих сторон. Даже если бы им удалось открыть двери, радиация убила бы их всех. Кроме того, шимпанзе уже получила гигантскую дозу радиации, которая стократно превосходила смертельную.