Грегор и код когтя - Коллинз Сьюзен

Без Викуса и Соловет пещера казалась пустой.

— И что теперь? — спросил Грегор.

— Теперь… теперь мне нужен человек, который мог бы взять командование на себя. Марет должен быть в Регалии… — размышлял Живоглот. Он послал за Перитой и, когда она появилась, коротко ввел ее в курс дела: — Соловет погибла. Викус парализован. Теперь ты принимаешь на себя командование армией.

Перита выглядела растерянной и даже попыталась возражать:

— Здесь многие старше и опытнее меня!

— А я не хочу иметь с ними дело. Я хочу, чтобы это была ты, — отрезал Живоглот. — Мне нужен человек, которому я могу полностью доверять.

Живоглот с Перитой принялись за выработку плана битвы, оставив Грегора наедине с его мыслями о только что разыгравшейся на его глазах двойной трагедии — сначала Соловет, потом Викус… Хотя Викус еще может поправиться… А если нет…

Грегор снова подумал о Люксе. Он вытащил из кармана то фото и постарался сосредоточиться на воспоминаниях о счастливых временах, но из этого не вышло ничего хорошего: перед ним то и дело всплывало ее лицо в тот момент, когда он советовал посадить ее в карцер. Смириться с тем, что именно так все между ними кончится, было невозможно. Поэтому Грегор взял одну из лент с донесениями и попросил у Лиззи маркер. Сама она писала пером и чернилами.

— Маркеры высохли, — сказала сестра. Но все же вынула красный маркер из своего рюкзачка. — Может быть, несколько букв ты и сможешь написать — если послюнишь кончик.

Грегор плюнул на кончик фломастера, закрыл колпачок и выждал минутку. Он не собирался писать длинное письмо. Сначала он хотел написать его, применяя Код Когтя, но потом подумал, что если вдруг крысы перехватят письмо — они поймут, что код разгадан, а этого допустить нельзя. В итоге он решил обойтись значками с Древа Сообщений — все-таки это давало ему хоть какую-то иллюзию приватности.

Через пару минут он открыл колпачок фломастера и попробовал его в деле — писал он бледно, но все-таки писал.

И Грегор накарябал:

Люкса

«А теперь соберись с силами — и напиши это, — сказал он самому себе. — Ты все равно уже будешь мертв, когда она прочтет эти слова. И потом — это ведь правда».

Грегор

Последние слова было трудно разобрать — фломастер совсем перестал писать. Тогда Грегор порезал указательный палец о лезвие меча и обвел почти неразличимые буквы тоненькой линией собственной крови. Вот так.

Это даже не было письмо в буквальном смысле этого слова — он написал всего-то тринадцать слов.

Но даже если бы у него была целая коробка новеньких фломастеров — разве он добавил бы что-нибудь еще? Ну, если только постарался бы получше объяснить, почему одному из них обязательно нужно остаться в живых.

Потому что вообще-то они оба должны были жить. Но если одному суждено умереть — другой должен остаться хотя бы для того, чтобы сохранить память об ушедшем. И поскольку умереть выпало ему — значит, ей нужно жить дальше.

И он должен знать, что она выживет и вырастет, повзрослеет, станет заниматься всякими интересными делами и в конце концов обретет счастье — тогда ему хватит и сил и храбрости в его последние минуты в схватке с Мортосом.

Люкса — девочка сообразительная, она поймет, что он имел в виду. По крайней мере Грегор на это очень рассчитывал. Он свернул свое письмо и отдал его Лиззи — чтобы та передала Люксе, когда будет в Регалии.

— А почему бы тебе самому не отдать? — удивилась Лиззи.

— Потому что… просто она очень зла на меня сейчас, — нашелся Грегор. — Если она будет думать, что это письмо от тебя — она его точно прочтет. Ну и потом — скорее всего ты вернешься в Регалию раньше меня.

Лиззи кивнула и убрала письмо в свой рюкзак.

А Грегор подумал, что, вероятно, она тоже возненавидит его, когда узнает, что он обманывал ее с «Пророчеством Времени».

Он сказал всем, что еще потренируется, и ушел вглубь туннеля. А там просто лег на каменный пол. Махать мечом ему не хотелось, он выключил фонарик и начал щелкать языком. Его способности к эхолокации развивались на глазах. Он теперь мог «видеть» очень много: неровный потолок туннеля, каждую трещинку в полу, мельчайшую деталь на поверхности стен. Он экспериментировал с различными звуками: кашель, мычание, свист. В какой-то момент Грегор обнаружил, что даже его собственное тихое дыхание помогает ему видеть четкую картинку.