Месть убитой мухи - Селин Вадим

— Это неинтересно, — говорила тетя Ядя, пролистывая страницы, к которым были присобачены журнальные вырезки о музыкальных ансамблях прошлых лет, — это я раньше по ним фанатела, а сейчас уже пересмотрела свои вкусы. О! Вот то, что нам надо!

Люська увидела страницу с надписью красным фломастером «Школьные годы мои», которая была обведена желтым.

— Это я писала, — с гордостью прокомментировала тетя Ядя.

— Потрясно! Но что же мне нужно смотреть?

— А вот, вот эти мои школьные фотки. Ты ничего странного не замечаешь?

Люська отодвинула от себя чай, пирожные и предельно внимательно начала рассматривать фотографии. Вот групповой снимок класса, вот стоят какие-то девчонки в школьной форме и каждая держит в руках букет сирени, вот какие-то парни играют в футбол, вот парни вперемешку с девчонками на картофельном поле…

— Действительно, много странного, — сказала Люська, оторвав взгляд от кое-где пожелтевших снимков.

— Что именно ты заметила? — серьезно спросила тетя Ядя.

— Вы не обидитесь?

— Не обижусь, — удивилась бывшая швея, не понимая, на что там можно обижаться.

— Точно?

— Да!

— Ладно, тогда скажу, — смилостивилась Люська и заявила: — Смотрела я ваши фотки, вспомнила мамины и в который раз подумала, что раньше люди как-то старо выглядели. Вот так вот, дорогая моя тетя Ядя.

— В смысле? — не въехала тетя Ядя.

— Ну вот, смотрите, парни какие-то стоят. Тут написано, что это девятый класс, а выглядят они как тридцатилетние мужики, честное слово. То же самое девчонки. Не девчонки, а тетки какие-то. Лица у всех какие-то… — замялась Люська, подбирая слово, — зрелые, что ли… На детей не похожи совсем! Вы возьмите наши выпускные фотки с девятого класса и с этими сравните! На наших — дети как дети, а на ваших… старые все какие-то. Аж страшно.

Тетя Ядя присмотрелась к снимкам.

— Ммм… Знаешь, может, ты и права. Раньше люди как-то быстро взрослели — и внутренне, и внешне, не то что сейчас. Не все, конечно, но в общем и целом…

— Я эти фотки уже сто раз видела дома. Мама же с вами в одном классе училась, и фотки одинаковые всем выдавали… — сказала Люська. — Еще странное здесь то, что у парней какие-то прически уродливые. Все на Иванушку-дурачка похожи.

— Тогда мода такая была.

— Быть похожим на Иванушку-дурачка?

— Да не под Иванушку они косили, а под «битлов». Люсь, я не эти странности имела в виду. Главного ты не заметила.

— Чего?

Тетя Ядя просмотрела снимки и указала на некоторые.

— Вот эти поизучай. Внимательно.

Люська нахмурилась и вновь стала изучать фотки.

— В самом деле! — воскликнула она, от возбуждения вскакивая со стула. — Вот этот чувак очень похож на DJ Окурка! Вы хотите сказать, что учились с ним в одном классе? Ошизе-е-еть… Ой, ой! А этот просто вылитый DJ Обмылок! Теть Ядь, что ж вы столько времени от меня это скрывали? А Ирка! Ирка! Вот предательница! Знала ж, наверно, и тоже молчала! Ну ничего! Зато мне вся школа завидует, что мои родители вечно в космосе и на родительские собрания не ходят!

Тетя Ядя закатила глаза к потолку.

— Люсь, ты или слепая, или прикидываешься.

— Вы о чем? — изумилась Люська, на сто процентов уверенная, что заметила именно ту странность, о которой говорила тетя Ядя.

Не став больше ходить вокруг да около, без лишних слов тетя Ядя ткнула пальцем сначала в одну фотографию, указывая на какую-то темненькую девушку, которую даже в ясную погоду словно накрывала тень, потом на другом снимке показала на ту же девушку, затем и на всех остальных снимках обратила Люсино внимание на эту смуглянку.

И вот наконец до Люськи что-то стало доходить.

— Подождите-ка… — протянула она, разглядывая фото. — Да это же… Да это же… Да она… На мадам Джулию похожа! Ну вылитая мадам, только помоложе лет на пятнадцать! Блин! Блин-блин-блин! Пусть сейчас же лопнут мои глаза, если я не права!

— Ну наконе-е-ец-то, — выдохнула тетя Ядя, мысленно отмечая, что Люськины глаза не лопаются. — Теперь ты поняла, что я имела в виду?

— Теперь да. Ой, кстати, вы же сегодня говорили, что с вами в классе училась какая-то девчонка, которая тоже стала ведьмой, только черной, которую вы… — Люська потрясенно замолчала. И, сверившись со своими воспоминаниями, продолжила: — Которую вы убили. Мухобойкой. И она, расплющенная, упала в кадушку с сухим фикусом… Ой! Так вот почему я сразу заметила, что мадам Джулия как будто сплюснутая! Вы ее мухобойкой раздавили… Управдомша тоже на это внимание обратила!

Вдруг Люськины мысли, будто сломав загон, в котором находились долгое время, и вырвавшись на свободу, побежали подальше от этого загона, отдавливая друг другу пятки.

— Теть Ядь, подожди-и-ите! Подождите!

— Да я никуда и не спешу, — заметила ведьма, подливая чая себе и гостье.

— Так это получается, что ведьма, которую вы убили, и есть мадам Джулия? Это ее порча напомнила вам ту, что мне прислали по почте? И вы еще сказали, что подумали бы, что это дело рук той вашей ведьмы знакомой, если бы самолично не пристукнули ее мухобойкой! Так что же получается… — От волнения и несущегося подальше от загона стада мыслей Люська хваталась то за чашку, то за пирожные, то за фотоальбом, то еще за что-нибудь. — Это получается, что мадам Джулия воскресла, что ли? Вот фишка, нарочно не придумаешь. Получается, я была права, и на фотке на памятнике была изображена она? Получается, я болтала с ее мужем? Получается, что вы и моя мама учились с ней в одном классе? Блин! Вот мир тесен!

— Еще как тесен! Не продохнуть! — энергично согласилась Розамунда-Яздундокта.

— А в школе, в школе мадам Джулия как себя вела? — захотелось знать Люське. — Такой же овцой была?

— Да нет, что ты, — махнула рукой тетя Ядя, — она была не овцой, а последней лохушкой. И звали ее не мадам Джулия, а Юлька Дрыгоножкина. Она была такой тихоней, что аж противно становилось. Ее даже к доске не вызывали — все учителя не выносили ее умирающего голоска и анемичного вида. Мы в школе с твоей мамой очень дружили. И что она, что я, в разумном возрасте слышали голос Дрыгоножкиной всего один раз.

— А что такого случилось, что она заговорила?

— Да мы с Каринкой по пути в школу остановились у лотерейного киоска и все деньги просадили, что нам в школу предки дали. Не выиграли ничего. Потом в школу пошли. После третьего урока есть страшно захотелось, мы пошли в столовую и вспомнили, что денег-то нет. А в очередь уже встали. Смотрим, а перед нами Дрыгоножкина стоит. Ну, мы у нее по три копейки на булочки попросили. Слово «возьмите» было единственным, что мы слышали от нее. Да уж… — мечтательно вздохнула тетя Ядя, мысленно путешествуя по стране воспоминаний. — Было время… И кто же знал, что она тоже ведьмой станет? И причем ведьмой она заделалась гораздо раньше меня — сразу после школы! Встретила я через год после окончания школы одноклассника, а он и спрашивает: слышала, что Дрыгоножкина наша ведьмой стала? Вот так в жизни бывает… Видать, чутье у нее хорошее, сразу поняла, что профессия прибыльная. Но стала она не белой, а черной. А я белой. Кипенно-белой.

— Вот так рассказ, — только и смогла протянуть Люська и залпом выдула весь чай — от напряженной мыслительной деятельности отчего-то пересохло в горле.

— Да, кстати, про какое кладбище ты говорила?

— Ой, да я когда возвращалась из вашего салона, нечаянно заехала на кладбище. — И Люська в подробностях поведала про цыганок, про автобус № 13, про Андрэ Шутикова, про разрытую могилу… А потом плавно перешла на рассказ про украденные мохнатки.

— Андрэ — это, как я понимаю, Андрей, — произнесла тетя Ядя. — Да, вот теперь я точно уверена, что мы столкнулись с моей бывшей одноклассницей. Ее мужа зовут Андрей Шутиков. Когда она вышла замуж, то из Дрыгоножкиной превратилась в Шутикову.

— То есть вы на полном серьезе утверждаете, что она… восстала из мертвых? — поразилась Люська.

— Конечно, — пожала плечами тетя Ядя.

— Но разве это возможно? Она же мертвая! В голове не укладывается!

— Значит, ожила. Проблема, что ли, — снова пожала плечами тетя Ядя, будто говорила о чем-то само собой разумеющемся. — Для опытной ведьмы это пара пустяков. Это даже пустяками назвать трудно. Пшик! — вот так. Но знаешь что…

— Что?

— В процессе восстания из мертвых есть одна маленькая деталька.

— Какая еще деталька? — разволновалась Люська. — Теть Ядь, не пугайте меня! Мне еще жить да жить!

«Во всяком случае, хотелось бы», — додумала она.

Тетя Ядя повозила чашкой по столу.

— Чтобы воскреснуть, нужна веская причина, понимаешь?

— Не совсем…

— Как тебе объяснить… Просто так не воскресают! Ради прикола это мало кто станет делать.

— А что, если Дрыгоножкина прикололась?

— Не-е, к приколистам она не относится, — отмела колдунья этот вариант. — Уж я-то знаю — столько лет с ней училась. Чаще всего ведьмы и колдуны воскресают для того, чтобы доделать то, что должны были сделать при жизни, но не успели. Дрыгоножкина тоже не успела — я же ее нечаянно мухобойкой прихлопнула. Поэтому, как я понимаю, она и вылезла из могилы, чтобы доделать что-то, что не доделала. Но как-то странно она себя ведет — то якобы страшное проклятие с тебя снимает, то ворует твои мохнатки, то по телевизору заявляет, что ты попала под поезд… Нелогично как-то.