Месть убитой мухи - Селин Вадим

Люська только хотела спросить, о какой еще, на фиг, булочке идет речь, но вдруг в голове вспыхнул отрывок сегодняшней беседы с тетей Ядей.

«Мы с Каринкой по пути в школу остановились у лотерейного киоска и все деньги просадили, что нам в школу предки дали. Не выиграли ничего. Потом в школу пошли. После третьего урока есть страшно захотелось, мы пошли в столовую и вспомнили, что денег-то нет. А в очередь уже встали. Смотрим, а перед нами Дрыгоножкина стоит. Ну, мы у нее по три копейки на булочки попросили. Слово „возьмите“ было единственным, что мы слышали от нее…»

— Подождите… — медленно сказала Люська. — Вы хотите сказать, что воскресли для того, чтобы забрать у моей мамы три копейки, которые дали ей на булочку, когда учились в школе?!

— Да.

— Вот так прикол… Гы… Мама что, не отдала вам три копейки?

— Не отдала. Забыла. Поэтому я взяла их с тебя. В космос же не полечу к Карине, правильно?

— Правильно… — согласилась Люська, все еще не веря, что эти двухдневные события происходили из-за трех копеек.

— Я взяла их из твоих денег. Не забудь, они в камере хранения.

— Да уж не забуду, — кивнула Люська, и из нее снова поперло: — А страшное проклятие? А венец безбрачия? Вы меня обманули? Объясните!

— Обманула, — улыбнулась мадам Джулия.

— Зачем?!

— Просто поприкалываться захотелось, — пожала плечами Дрыгоножкина-Шутикова. — И передачу по телику тоже ради прикола заказала. Боа твои сперла, порчу по почте послала, венки с гробом — это все тоже чисто прикол. И газом вас всех отравить я тоже ради смеха хотела. Это так смешно, правда?

— Обхохочешься, — произнесла Люська, чувствуя себя словно облитой грязью. Вся симпатия к убитой навозной мухе у нее куда-то улетучилась.

«Гроб, венки, порча, украденные мохнатки — это приколы? — возмущалась про себя девчонка. — Да она меня чуть с ума не свела!»

— И в своего давнего врага я беса тоже для смеха вселила… Вот так вот. Скоро наступит час, когда я должна буду вернуться в могилу, — печально сказала мадам Джулия.

«Я бы предложила проводить ее до кладбища, если бы она не была такой прибабахнутой, — подумала Люська. — То газом всех травит, то тело эфирное ворует, то порчу наводит, то котенком называет. Одно слово — старая дура!»

— Искренне вам сочувствую, — солгала Люська.

— Да не ври, — спокойно сказала мадам Джулия. — Ты что, забыла, что я великая? Я же мысли умею читать. Ты только что подумала, что я старая дура.

Люська покраснела: «Вот наглая, в чужие мысли лезет! Да это же… это же как если кому-то дать поносить свои трусы».

— Ну ты и сравнила! — изумилась мадам Джулия. — Но я не обижаюсь. «Старая дура» гораздо обиднее. Вот доживешь до моего возраста и посмотришь, будешь ли себя старой считать.

— Знаете что?! — праведно возмутилась Люська. — Валите-ка вы из моих мыслей! Это нечестно! И вообще мы все выяснили — вы сейчас отправитесь в могилу и оставите меня в покое, а я поеду на вокзал за своими вещами. До свидания!

— Подожди уходить! — заволновалась ведьма. — Ты меня извини за все. Я знаю, что не очень красиво с тобой поступила, но пойми — быть мертвой так скучно. Там, на кладбище, ни с кем и не поговорить толком. А за эти два дня я так навеселилась — до конца света впечатлений.

— Ладно, проехали, я рада, что смогла вас развеселить, — подобрела Люська. — А зачем вам в могилу?

— Это такое правило. Забрал долг — возвращайся в могилу не позже чем в полночь следующего дня. А то рассыпешься в прах прямо там, где находишься. Что-то типа условия для Золушки.

Люська представила, что, если досидеть на лавке до полуночи, мадам Джулия рассыпется в прах. Ее передернуло.

— Если я рассыплюсь здесь в прах, ты возьми вот эту консервную банку, вытряхни из нее бычки, собери в нее мой прах и отнеси на мою могилу.

— Ну уж нет! — отказалась Люська.

— Не переживай, я пошутила. Сейчас я возьму такси и поеду на кладбище, чтобы успеть на могилу и не рассыпаться по дороге, — поделилась своими ближайшими планами ведьма.

— Желаю вам удачи…

— Спасибо.

«Ну вот и все, — подумала Люська. — Кажется, мои приключения закончились. Поеду-ка я на вокзал. Не терпится забрать свои вещи».

— Извини, но я опять влезла в твои мысли, — виновато произнесла Дрыгоножкина, — потерпи еще семь минут, и пойдем вместе — ты на остановку, а я такси поймаю. Хотя чего выдумывать? — поедем вместе. Таксист тебя на вокзал подбросит, ты выйдешь, а потом он меня на кладбище отвезет.

— Здорово! — обрадовалась Люська. — А почему именно через семь минут?

— Потому что через семь, нет, уже через пять минут устроится твоя личная жизнь.

— Да ладно заливать, — недоверчиво нахмурилась Люська.

— Правда-правда. Вот увидишь. Да и потом, Яздундокта тебе тоже говорила, что скоро устроится твоя личная жизнь.

«А ведь правда», — вспомнив вечернюю беседу, отметила Люська.

— Я хоть и черная ведьма, но иногда так по кайфу сделать что-нибудь доброе!

— Посмотрим…

«И все-таки я ничего не понимаю, — подумала Люська. — Бредовая какая-то история…»

Пять минут промелькнули незаметно.

— Ну? — спросила она.

— Смотри, — улыбнулась мадам Джулия и махнула рукой.

Все еще мало что понимающая (и не верящая в предсказание тети Яздундокты и мадам Джулии) Люська посмотрела в указанном направлении и увидела шумную компанию парней, одетых в футбольную форму и несущих спортивные сумки. По всей видимости, шли они с тренировки, которая проходила на футбольном поле, находящемся в непосредственной близости с Иркиным домом.

Среди этой футбольной команды Люськин опытный взгляд сразу заприметил парня, который был очень похож на Бреда Питта. Ей даже показалось, что это и есть знаменитый актер, но в юности. Он смеялся заразительно, открыто, зная, что у него обворожительные ямочки на щеках и красивые зубы. Он знал, что красив, и знал, что окружающие восхищаются им.

«Вот это па-а-арень, — восхитилась и Люська. — Он очень подошел бы под мою золотистую мохнатку и под блестящую сумочку! Просто прелесть что за парень!»

Остальные парни были тоже ничего: и фигуры красивые, и лица приятные, но Люська смотрела лишь на того, что с ямочками на щеках.

— Какой из них тебе нравится? — с доброй усмешкой спросила мадам Джулия, уже зная ответ из Люськиных мыслей.

— Вы же и так мои мысли прочли, чего спрашивать, — ответила Люська, зачарованно глядя на парня. Ребята уже проходила мимо лавочки.

— Неплохой парень. Чем-то на моего Андрея похож. Представляю себе его удивление, когда он узнал, что меня нет в могиле.

— Вы и об этом знаете?

— Конечно. Я ж великая. Но Андрея никогда не прощу — он не пришел на мои похороны. На Канарах отдыхал. Год почти… Ну ладно, готовься!

А дальше — как в сказке! Мадам Джулия хлопнула в ладоши, и парень, понравившийся Люське, прервал свой рассказ на полуслове и непонимающе посмотрел куда-то в землю.

— Эй, Ден, ты чего? — удивились его друзья.

Но Ден не ответил. Он медленно перевел взгляд с земли на Люську, сидящую на скамейке и беззастенчиво его рассматривающую, и бросил:

— Я, это… Вы идите… Я вас догоню… Мне надо дело одно сделать…

Его друзья переглянулись между собой и пошли дальше, а Ден встряхнулся, как пес после купания, и прямой наводкой двинулся к лавочке. Увидев это, мадам Джулия встала со словами:

— Я тебя там подожду.

Люськино сердце бешено колотилось. Она не верила, что все это происходит на самом деле. Не верила, что видит такого красавца не в кино, а в жизни. Наконец, не верила, что он идет не к кому-нибудь, а к ней.

— Привет, — сказал он, подойдя к скамье.

— Привет, — ответила Люська, чувствуя, что земля уходит из-под ног и в голове как-то тоже все не на месте.

«Ах! Какой у него голос! Я тащусь!»

— Как тебя зовут?

— Людмила. А тебя?

— Денис. Слушай, Люська, а тебе случайно не надо на железнодорожный вокзал?

— Случайно надо, — удивилась Люська. — В камеру хранения, вещи кое-какие забрать. А тебе зачем на вокзал?

— А мне туда надо, потому что тебе туда надо.

«Даже так?…» — приятно поразилась Люська.

— Ну что, Люся, идем? А то поздно уже.

— Идем, Денис. — Люська встала со скамейки, и парень с девушкой направились к дороге.

Мадам Джулия шла за ними на расстоянии десяти шагов и улыбалась.

«Как иногда прикольно быть доброй, — думала она. — Если бы мы с Люськиной матерью не были в нормальных отношениях, я бы, конечно, таких широких жестов не делала. Но… эх, что-то добрая я стала, пока год в могиле парилась. Все-таки жалко, что Ядя меня мухобойкой прихлопнула».

Женщина увидела, что девчонка что-то сказала Денису, он остановился, а Люська подбежала к ней и сказала:

— Вы мне эту мохнатку можете и не отдавать, — кивнула она на боа, лежащее на плечах ведьмы.