Ботфорты капитана Штормштиля - Астахов Евгений Евгеньевич

«А здорово я придумал — капитан Штормштиль. Это, конечно, бывалый морской волк, который прошел через все океаны, побывал у Огненной Земли и в проливе Беринга, на Мадагаскаре и в Саргассовом море. Он все видел и ничего не боится. У него крепкая рука верного друга, и белые зубы, и курчавая борода под твердым, выступающим вперед подбородком…»

Тошка закрыл глаза. И сразу же по бетону волнореза простучали тяжелые кожаные ботфорты.

— Привет вам, капитан! — сказал Тошка. — Как прошло плаванье?

— Отлично, старина! Надо сказать, мой бродяга клипер имеет отменный ход. При хорошем ветре он без труда обставит кого угодно.

— Я это сразу приметил, капитан. Вы еще были в пяти кабельтовых от берега, когда я сказал себе: эге, черт побери, этот клипер может потягаться с самой «Катти Сарк»,^[8] А как, кстати, назьшается ваш корабль, капитан?

— «Фантазия», старина. По моему, это неплохое слово, как ты думаешь?

— Конечно. Просто великолепное! Большой ли экипаж у «Фантазии»?

— О нет. Всего лишь двое. Я и мой верный юнга. Этого вполне достаточно.

— Юнга?

— Ну да. Вон он стоит на спардеке и чистит мои пистолеты.

Тошка покрепче зажмурил глаза, и тут же у волнореза закачался легкий трехмачтовый клипер с острыми, изящными обводами, с палубой из темного дуба, с парусами, аккуратно собранными и уложенными вокруг рей, широких, как объятия друга.

На спардеке стоял юнга в фуфайке и замшевых штанах, заправленных в голенища ботфорт. Засучив рукава, он лихо чистил длинноствольные тяжелые пистолеты. У юнги были тонкие волосы цвета золотистой соломы и голубые глаза. А ресницы прямые и черные.

— Гром и молния, капитан! — сказал Тошка. — Я где-то видел уже этого малого.

— Его зовут Кло… то есть Клотик. Лучшего юнги не сыскать от Гренландии и до пролива Магеллана, клянусь сороковыми широтами!

— Но как вы вдвоем управляетесь с таким большим судном?

— Мы не одни, старина. В любом порту у нас десятки и сотни добрых друзей.

— Есть ли у вас здесь друзья, капитан?

— Я прибыл сюда впервые и лишь минуту назад сошел на берег. Но я уверен, что они есть, черт побери!

— Капитан! Один из них перед вами. Клянусь Старой гаванью, вам не найти более верного друга.

— Я в этом не сомневаюсь. Вашу руку, Антон Топольков! У вас почему-то очень печальный вид. Что случилось на этом берегу? Если я могу быть полезен…

— О да, капитан! С моим другом Бобоськой творится что-то неладное. По-моему, он попал в плохую компанию. И боцман Ерго тоже так говорит.

— Боцман Ерго отличный моряк. Это неважно, что у него нет ноги, он все равно стоит дюжины презренных скорпионов.

— Откуда вы знаете о Скорпионе, капитан?

— Штормштиль знает все, старина. Хозяин твоего друга — это действительно каракатица, и от всей его братии пахнет не лучше, чем от их красильных чанов.

— Но как мне помочь Бобоське, капитан? Я надеюсь на вашу помощь и ваш совет. Я жду, капитан…

Штормштиль молчал. Тошка открыл глаза. На том месте, где стоял клипер «Фантазия», суматошливо носились крикливые чайки. Солнце заливало белым светом шершавые блоки волнореза. Капитан Штормштиль исчез. Как он мог ответить Тошке на его вопросы? Он все мог, этот капитан: жать руку, вести через океаны свой стремительный клипер, сражаться с любым врагом и отдавать юнге пистолеты для того, чтобы тот их почистил. Но ответить на самый главный вопрос он не мог, потому что Тошка не знал этого ответа. Как можно отвечать самому себе? Особенно, когда не знаешь, что делать…

Тошка вздохнул. Ветер нес запах сохнущих водорослей и крики чаек.

«И все-таки это здорово, что я придумал Штормштиля… И еще Клотика. Это очень здорово…»

Он снова закрыл глаза и стал прислушиваться к всплескам волн. Забираясь в щели между блоками, вода таинственно шуршала и погромыхивала галькой.

— Послушайте, капитан Штормштиль, мне хочется продолжить нашу беседу. Расскажите мне о вашем последнем плавании. Говорят, вы попали в изрядную переделку восточнее мыса Доброй Надежды. Ну, где вы, Штормштиль, я жду вас…

И тут Тошка услышал, как сзади, слева от волнореза, захрустела галька под чьими-то ногами. Штормштиль шел по пляжу не спеша, видно, ему было жарко. Тошка вздрогнул и открыл глаза. Галька продолжала хрустеть. Он оглянулся. Возле самой воды стояла Кло в красном платье и в такой же косынке.