Тайный дневник девушки по вызову - Жур Бель де

Среда, 28 января

Прошлым вечером пригласила к себе друзей – не столько отпраздновать что-нибудь, сколько из необходимости избавиться от запаса бутылок, которые скопились у меня с незапамятных времен. Кому-то позвонила, послала несколько эсэмэсок, все – в самую последнюю минуту. К счастью, «вечеринка у Жур» – достаточный повод собрать дюжину, или около того, людей, которые не заставляют хозяйку себя уламывать, грозясь, что в противном случае она спрыгнет с крыши. Я бы никому не пожелала оказаться на крыше в такую погоду, честное слово!

В какой-то момент во время обсуждения живописи итальянского Возрождения и нидерландской школы разговор плавно и элегантно перетек к тому, что в Королевской академии искусств проводится выставка изображений женщин, обрызганных спермой. Если так, надо обязательно сходить.

Ближе к полуночи. Я осталась с двумя прилично набравшимися, но горящими желанием помочь гостями, которые собрали миски и стаканы, зарядили посудомоечную машину и выгнали вон соседскую кошку. Но они были явно не в том состоянии, чтобы вести машину. Предстояло разобраться, как мы будем спать. К несчастью, этими двумя оставшимися были Н. и мистер Первое Свидание – тот парень, с которым я так катастрофически переспала на прошлой неделе.

Мы судорожно цеплялись за последние нити разговора, пока не стало слишком поздно, чтобы заниматься чем-то еще. Н. явно никуда не торопился, как и П. С.: полагаю, последний лелеял надежду снова остаться со мной наедине. Мне давным-давно пора было в постельку, и я надеялась, что один или другой из них сдастся и отправится домой – но не тут-то было!

– Ну-у-у… – протянула я, – на кровати помещаются двое, а нас – трое. Так что неудачнику достанется диван.

Они переглянулись. Потом посмотрели на меня. Добровольцев на диван не было. Добровольцев на постель – тоже.

– Учитывая, что вы оба высокие – почему бы вам, мальчики, не взять себе кровать? Из нас я одна достаточно мала, чтобы легко здесь поместиться. – И опять никакого ответа. – Ну-ну, только не вызывайтесь все сразу, ребята!

Попытка сострить успеха не имела. В молчании прошла еще одна минута, пока я пыталась расшифровать происходившую между ними сигнализацию бровями.

– Я займу диван, – предложил Первое Свидание. Мы по очереди навестили ванную, и я вынесла плед и два одеяла, прежде чем улечься. Первое Свидание растянулся поверх одеял.

– Ночью будет холодно, – предупредила я. – Не хочешь укрыться пледом?

Он пожал плечами.

– Оставь его здесь, просто на всякий случай.

Мы с Н. ушли в спальню. Н. захлопнул дверь.

– Не делай этого! – прошипела я. – Он подумает, что мы занимаемся сексом! – И распахнула ее настежь.

– А тебе не все ли равно? Кроме того, он, наверно, уже спит.

Я не знала, почему мне не все равно. Просто казалось, что полностью закрыть дверь – как-то нехорошо.

Через несколько часов я проснулась. С пересохшей из-за чересчур большого количества алкоголя глоткой. Потопала в кухню за стаканом воды. Первое Свидание свернулся калачиком на диване. Он закутался в плед и с виду ужасно замерз. Я вернулась в спальню, взяла овечью шкуру и завернула в нее его ноги. Он не проснулся.

Люди либо более доверчивы, чем я от них ожидаю, либо я кажусь достойной большего доверия, чем я есть. Недавно мне удалось уломать свою квартирную хозяйку на небольшой ремонт в моей квартире. Под тем предлогом, что бо́льшую часть кухонной мебели придется заменить, я подготовила почву к полному избавлению от цветочной дряни. Очень надеюсь, что это завершится языческим ритуалом, в ходе в которого все принты Коулфакс и Фаулера[46] будут брошены в радостно потрескивающее пламя.

Тем временем мне предстоит пережить небольшие домашние неурядицы. Не то чтобы невозможно было жить, просто неудобно. Недавно разговаривала о предстоящем ремонте с одним из А.

– Ну, если шефу удастся собрать мысли в кучу, то в следующие две недели я буду на конференции. Хочешь ключи от моей квартиры?

– Конечно, дорогой, но разве ты не боишься, что я пролью что-нибудь на ковер?

Этот А. ужасно трясется над своим домом. И, как известно, оставляет одну-единственную полочку для пожитков своей подружки. Даже когда она там постоянно живет.

– Я тебе доверяю, – пожал он плечами, потягивая виски с содовой. – Я же знаю, что ты умеешь складывать квадратики туалетной бумаги именно так, как я люблю.

Ах, если бы он только шутил!

Еще один случай в тему: недавно клиент заказал меня почти на весь вечер к себе домой. Истощив возможности бутылки джина, пружин своей кровати и всех разумных тем для разговора, он ускользнул, чтобы принять душ.

Такие интерлюдии заставляют меня нервничать. Не то чтобы я планировала ограбить квартиру, но я страдаю манией во всем признаваться, даже в вещах, которых не делала. В школьные годы, когда устраивали всему классу разнос за проступок одного-единственного ученика, – уверена: я ощущала груз вины тяжелее всех. Особенно, если была ни при чем.

Большинство клиентов, кстати, осторожны. Когда встреча происходит у них дома, а не в отеле, они чаще всего откладывают ритуал омовения на потом или предлагают принять душ вместе, чтобы не оставлять меня одну. Меня это не оскорбляет.

Но этот клиент просто набросил халат и поскакал в ванную. Я уселась на диван. Подумывала было порыться в его коллекции CD, но потом решила, что это будет невежливо. Тщательно изучила акварели на стенах. И поскольку заняться было нечем – звонить некому, почитать нечего, – я сделала то, что сделал бы любой разумный человек.

Он вышел из ванны и обнаружил, что я занята мытьем посуды.

Вероятно, я действительно заслуживаю большего доверия, чем сама считаю!

Вчера днем шел снег. Возле Университетского колледжа на улицу высыпали студенты из клуба и с факультета археологии, катая снежки и бросаясь ими друг в друга. Стайки девушек, по две – по три, шли мимо, прижимаясь друг к другу под зонтиками. Хотя на улице стемнело, свет был мягким, рассеянным: теплое сияние уличных фонарей, отражавшееся в пушистых, огромных, как одеяло, хлопьях, планировавших с неба.

Я отправилась на встречу с А2, у которого за последнюю геологическую эпоху не было ни одного свидания. Правда, недавно на конференции он подцепил какую-то девушку из Манчестера. Далековато ездить для сексуальных проказ. Он уверяет меня, что дело не только в сексе. А2 отличный парень, но лжец из него никакой.

Мы осели в пабе, где подавали кое-какую еду, и стали наблюдать за автобусами, которые тюкались друг о друга на обледенелой улице. Это было одно из тех местечек с высокой плотностью кожаных сидений на единицу барной площади, где музыку включают автоматически в семь вечера, вне зависимости от того, сколько внутри посетителей. Нам пришлось практически орать через фоновый шум, чтобы слышать друг друга.

– Так что ты думаешь о латексе? – проревел А2.

– Латекс? – переспросила я, не уверенная, что расслышала правильно. – Ну, вообще, хорошая вещь…

К несчастью, я недавно обнаружила у себя гиперчувствительность к этой штуке, выйдя с работы после минета с раздутыми и пульсирующими губами. Однако вряд ли это можно считать научным экспериментом. С тем же успехом это могла быть реакция на спермицид, которым покрыт «Дюрекс».

– Нет, я имею в виду… – он изобразил надевание резиновых перчаток, – латекс. Ощущение… ну, ты понимаешь…

– Уж не о «резиновом» ли сексе ты говоришь?

– Она такая заводная девчонка… – мечтательно протянул он. – Ну, так как, ты когда-нибудь этим занималась?

– Так что ты думаешь о латексе?

– Разве в нем не потеешь, как в бане?..

Скрип-скрипом?

– По полной программе? Нет. Ты имеешь в виду, с катетером и с маской на голове, и все такое? О, нет!

Фу! «Стимуляция уретры» – пожалуй, это самая антиэротичная фраза, которую я могу представить.

– Я так хочу это попробовать!

– Поосторожнее, ты ее спугнешь.

– Это была ее идея. Ну, что посоветуешь?

– Я бы сказала – побольше детской присыпки. И даже думать не хочу о том, как это будет пахнуть!

– Ммммм… А я хочу!

И как у людей возникают такие идеи?! И разве в латексе не потеешь, как в бане?..

– Извращенец! Ты же сам говорил – и я тебя дословно цитирую, – что дело не только в сексе.

– Не попробуешь – не узнаешь.

– Кто, я?! – Я приложила руку к груди в шутливом изумлении. – Да я бы ни за что, никогда! Я чиста, как сам знаешь что, – поклялась я, кивая в сторону заснеженной улицы.

– Ну, конечно, ты бы ни за что… Еще по порции? – прокричал А2 сквозь чудовищную кавер-версию песенки бойз-бэнда, который неприлично упоминать вслух.

– Чего-нибудь горячего, если у них есть! С большим количеством спирта! Единственный способ избавиться от этой музыки. И от мысленного образа того, как ты напрягаешь резиновую куклу!