Тайный дневник девушки по вызову - Жур Бель де

Суббота, 31 января

В такую погоду приходится признать поражение, полностью проигнорировать мантру моды «невозможно быть слишком стройной» и сдаться на милость новой парадигмы. Проще всего это выразить как колготки-плюс-чулки-плюс-носки-под-брюки и «пожалуйста, пусть мне не придется пользоваться общественным туалетом, жонглируя всем этим облачением». И, возможно, это не такая уж большая цена, чтобы выжить в чудесной стране зимней слякоти.

В такие дни, как этот, только откровенный хам способен бросить фразу типа «что-то ты раздалась в бедрах»! За что мне и пришлось убить Н. и закопать труп под слоем вечной мерзлоты в Хэмпстед Хит. Ни одно жюри присяжных меня бы не обвинило!

Кто-то однажды попросил меня раздеть его с помощью одних зубов. Хотя в принципе это – интересная задачка, есть одна вещь, которую нельзя проделать одним только ртом. Молния на мужских брюках. Помнишь, как приходится туго стягивать наверху свои собственные, когда снимаешь их? Невозможно без помощи рук. Потребовалось около восьми минут, только чтобы спустить с него штаны – и это полностью убило все настроение.

Не стой в лобби отеля на обратном пути, обсуждая со своей мадам достоинства клиента и ее долю от оплаты. Я видывала, как девушки так делают. Это чудовищно. Чего ты ждешь – орды обожающих тебя фанатов? Выходи, лови кэб, езжай домой. Будь незаметной.

Это не кино и не волшебная сказка. Ты не выйдешь за богатого и привлекательного одинокого мужчину, которого встретила на работе, и не станешь жить с ним счастливо до конца дней своих. Не ходи на свидания с клиентами. Не смешивай природу этих разных взаимоотношений. Получай от мужчины удовольствие, если он мил, но никогда не забывай, где проходит граница. Не ждешь же ты, что личный тренер станет провожать клиентку домой после тренировки в спортзале! Или будет встречаться с ней на уикендах, чтобы просто потусоваться. Нет. И речи быть не может.

Иногда при подготовке к встрече не остается времени на чистку перышек и прихорашивание в трех актах. В первую очередь от этого страдают волосы. Если я спешу, они, как назло, висят безжизненными прядями и выглядят слегка грязноватыми. Есть одно чрезвычайное одноразовое средство, которого хватает ровно на один час, его мне подсказала одна девчонка в универе: чуть припудрить волосы тальком, затем слегка пригладить щеткой. Будет смотреться достаточно хорошо и довольно долго. Однако избегай влаги, рискуешь приклеиться головой к стене.

Мистер Первое Свидание и я договорились вместе посмотреть пьесу. Не полнобюджетную вестэндовскую постановку, конечно. Он предложил мне пойти на представление, которое давали его друзья в пабе. Пьеса принадлежала перу одного из моих любимых драматургов эпохи Возрождения, и современная ее трактовка заранее вызывала у меня некоторые сомнения.

– Ты удивишься, что они с ней сделали, – уверял он меня. – Только два актера. Настоящий двойной хит!

Я хихикнула. Наверно, эта фраза для влюбленных означает нечто иное, чем для девушек по вызову.

После той ночи, когда у меня была вечеринка и он спал в гостиной, а Н. – в моей постели, мы все втроем проснулись рано и пили кофе в кухне. Я вышла вместе с ними на улицу, помахала вслед Н., уехавшему в своей машине, и проводила П.С. за угол, где стояла его тачка. Я побаивалась, что он может обидеться на меня за некоторую холодность, которую я ему выказала, но нет, он запечатлел поцелуй на моих губах, прежде чем уехать. Возможно, заслужил второй шанс.

В ту ночь, когда у меня была вечеринка, он спал в гостиной, а Н. – в моей постели.

Проехала через весь город на метро, чтобы встретиться с ним. Он уже был в пабе, сидел за стойкой вместе со своим другом, которому представил меня. Претензии его приятеля на славу основывались на том, что в детстве его личико запечатлелось в какой-то коммерческой рекламе. Но поскольку он выглядел по меньшей мере лет на пятьдесят, неудивительно, что я не помнила, что именно он рекламировал – не говоря уж о самом рекламном ролике. Недолго поговорили о компьютерах. Я считаю, что это – дьявольские штуки, ни для чего особо не нужные, кроме производства и продажи порнографии. В этом они сильно похожи на мужчин. Но лучше справляются со своим делом.

«Двойной хит» должен был состояться в помещении наверху. С самого начала было ясно, что пьеса мне вряд ли понравится, но длинное мускулистое бедро П.С. было прижато к моему, и смеялся он в нужных местах. Если не считать кривляния, происходившего в двенадцати футах от нас, было очень приятно находиться рядом с ним в темной комнате.

По окончании представления публика спустилась вниз, чтобы выпить. Я углядела ведущего актера и присоединилась к окружавшей его толпе, чтобы принести и свои щедрые, не заслуженные им комплименты.

– А что вы на самом деле об этом думаете? – спросил потом один из друзей П.С., глядя на меня с хитрой улыбочкой.

– Вяло, – резюмировала я. – Никакой страсти.

– В каком смысле?

– Я и то лучше могу, – сказала я. Повернувшись к П.С., я процитировала реплику, которую в пьесе произносил ведущий актер, и облапила его рубашку, как будто он был Еленой Троянской. А он с готовностью отыграл в ответ, лукаво избегая моих приставаний.

Мы оба повернулись к его приятелю.

– Что ж, – сказал он, – очко в вашу пользу!

Мы с П.С. осушили бокалы и ушли.

Он предложил подбросить меня домой. На самом деле ему было не по пути, но я согласилась.

Мы болтали обо всем и ни о чем. Я в общих чертах рассказала, как мы разошлись с Этим Парнем. Он поведал мне о своей бывшей подружке. Мне почему-то вспомнился А2, и я вдруг заметила, что говорю:

– Знаешь, это было настоящее открытие, что когда кто-то тебя любит, ты совершенно необязательно отвечаешь ему тем же. И еще – невозможно сказать человеку, что зря он тебя любит.

Повисла пауза.

– Это хорошо, – проговорил он, заворачивая за угол Гайд-парка, – потому что я люблю тебя.

О нет, пожалуйста! Я попалась в ловушку собственных слов.

– Спасибо, – пробормотала я. И в этот самый момент поняла, что не чувствую того же, что и он. Пока – нет. Может быть – никогда. Мы отправились ко мне, занимались сексом, спали. Он проснулся рано – привычка честно работающего человека, я полагаю. Мирно позавтракали, и он уехал домой.

Клиент:

– Можно я сделаю твою фотографию?

Я (заметив поблизости видеокамеру размером с ладонь):

– Нет.

– Пожалуйста! Там не будет твоего лица.

Хмммм. Вот уж спасибо!

– Нет. Извини, агентство не позволяет делать фотографии или записи.

– Я просто хочу видеть, как ты раздвигаешь губки, когда я вхожу в тебя.

– Ладно, это можно. Мы воспользуемся зеркалом – но никаких фото!

– Другие девушки соглашаются.

– Я – не другая девушка.

Он (надувшись):

– Другие девушки из того же самого агентства соглашаются!

Это что, должно заставить меня поколебаться? Мистер, да мне плевать, даже если вы предъявите фотки моей матушки, делающей минет вашей собаке!

– Извини, но нет.

– И что, даже фото нельзя? Там все равно в основном буду я!

– Нет. – Разговор начал меня утомлять и, что еще важнее, отнимал кучу драгоценного времени. Я сладко улыбнулась, встала прямо перед ним и принялась поигрывать верхней пуговкой его рубашки. – Ну что, может, начнем?

И мы начали, хотя он пересыпа́л разговор во время дела комментариями типа «о-о, это потрясающе, хотел бы я иметь такую фотографию» и «ты знаешь, тебе стоило бы сниматься в порно!». Было время, когда Н. и я развлекались идеей о том, чтобы спонсировать наш творческий отпуск в Польше, поработав в восточноевропейских порнушках, но это история для другого дня и вообще другая история.

Он никак не желал уняться. Вплоть до того, что с энтузиазмом подмахивать и делать правильные движения мне стало трудно, потому что я никак не могла избавиться от чувства, что за мной наблюдают. К концу часа так извелась, что постоянно оглядывала комнату в поисках скрытых камер. Хорошо еще, что это был номер в отеле, а не частный дом, но когда он отправился в туалет, я все равно пооткрывала все шкафы и даже заглянула под кровать.

Судя по моему опыту, подозрительность – хорошая штука. Она еще ни разу меня не подвела. Пока никому не удавалось застать меня врасплох, и я позабочусь о том, чтобы этого никогда не случилось. Это одна из причин того, почему я работаю в агентстве.

Я знаю, что мое место в секс-бизнесе – место привилегированное, насколько это вообще возможно при сексе с незнакомыми людьми. Многие, хотя и не все, проститутки сидят на наркоте, подвергаются унижениям со стороны партнеров или насилию со стороны клиентов, или все вышеперечисленное вместе. Возможно, из-за своей наивности я не спрашиваю немногих других девушек по вызову, которых знаю, довольны ли они своей работой. Честное слово, я даже не замечала, что существуют уличные проститутки, до тех пор пока не вышла из подросткового возраста. Иногда бывает трудно отличить девушку, которая направляется в ночной клуб, от той, которая… э-э… не направляется.