В тени горностаевой мантии - Томилин-Бразоль Анатолий

– Ваше величество, могу ли я задать вам вопрос, какой не дает мне покою?

– Отчего же нет?

– Но он тайный...

– О, мой королефф. Я так давно знайт ваша скромность и молчаливость, что готоф отвечать на любой вопрос... ежели в том есть для тебя крайний нужда...

И Анна все поняла. Проверенное молчание – вот главная причина выбора ее в свидетели. Она низко присела:

– Нет, нет, кончено, никакой крайней нужды нет.

– Ну вот и хорошо. Я была уверена, что ты умный женщина, и рада, что не ошибаться...

2

В октябре 1774 года Анну с утра, несмотря на то, что было не ее дежурство, вызвали в кабинет государыни. Екатерина сидела, низко опустив голову, и, не ответив на приветствие, указала фрейлине на стул.

– Ma ch?riе, вы знайт, как я к вам относится. Я искренне вас люблю и потому мне особливо тяжко быть горький вестник для вас. – Она взяла со стола листок и подала Анне. – Письмо от ваш брат Петр Степанович...

Анна развернула лист.

«Саранск, августа 17-го, 1774 года.

Милостивая Государыня, сестрица Анна Степановна!

Пишу вам в великой скорби и горести о смерти наших родителей, да упокоит Господь их души, батюшки Степана Федоровича и матушки Анисьи Никитичны. Нонешней весною, после Светлого Воскресенья отправились покойные родители наши по поручению дядюшки Алексея Федоровича в его имение, что находится в Пензенской провинции Казанской губернии близ города Саранска, дабы вывезти серебро и парсуны, и антики, что приобретены были дядюшкою в иноземщине. С собою взяли оне также внука, несчастнаго сына нашего Димитрия, двенадцати лет и дочку вашу Машеньку. Прибывши на место, покойный батюшка Степан Федорович распорядился изготовить обоз, в который и было положено все то добро, которое можно было увезти, и, взяв с собою человек сорок верных дворовых людей, доехали до Мартына Осиповича Сипягина, генерала и предводителя саранского, и с ними еще двое помещиков Василий Петрович Евдокимов-Есенский с женою Авдотьей Георгиевной и дочерью Алёной десяти лет да Адриан Илларионович Авксенов, почтеннаго возрасту. Все заночевали у Сипягина и наутро отправились вместе в Саранск. Одначе, отъехав мало от села Воронова, были за околицей пойманы бунтовщиками. Батюшку Степана Федоровича с Сипягиным взяли в ковы, а Адриана Илларионовича, посадя, за старостью, на стул, поволокли на боярской Двор, под караул. Василий же Петрович, вскочив на лошадь и бросив женщин и детей, бежал от обозу.

Матушка наша Анисья Никитична слезно молила своих людей и женщин, чтоб не оставили их в таком несчастном случае, только никто ее не слушал. Злодеи разбили винный погреб генерала и корчемные дворы и, напившись вина, замучили плетьми пленников и, муча, бросили. А когда батюшка Степан Федорович, несколько отлежавшись, поднялся сгоряча, так предали его смерти, подсекли жилы. Генерала Сипягина, за то, что отказался присягнуть злодею Пугачеву, тож замучили плетьми, а сына нашего Димитрия двунадесяти-то лет всего, вбив в рот кляп, повесили вместе с Адрианом Илларионовичем на воротах, на единой веревке. Жену Василья Петровича, она же еще на сносях была брюхата, и дочку десяти лет изнасильничали до смерти. Матушка наша Анисья Никитична, пошла странным образом пешком с внученькой Машенькой, ночевала по лесам; одеяние было – одна рубаха на плечах. И как стала подходить к Саранску, налетели башкирцы и, взяв ее, привезли с Машенькой же к Пугачеву. Злодей по бедности простил их и отпустил в дом дядюшки Алексея Федоровича. Только в доме все было разграблено: платье и припасы, все по себе разделили до нитки барские люди и крестьяне, стулья, канапе, кожу и сукно ободрали, дерево изрубили. В доме стекла побили, ставни, двери выбрали, пробои, крючья выдрали; печи разломали. При виде эдакого раззора и, прознав про мучительскую кончину батюшки, матушка наша Анисья Никитична занемогла, и в скором времени скончалась, а дочку вашу Машеньку, после выбития злодейских шаек из города, соседи привезли к нам...»

Анна закрыла лицо руками и уронила письмо... Государыня сидела рядом молча, слезы катились из ее глаз.

– Поезжайте, мой коро... – она осеклась, – ma ch?rie, поезжайте. Я готоф давать вам отпуск... Хотя мне очень, очень будет вас не хватать...

3

Вряд ли стоит перечислять все, что сделал Потемкин для России. О том много написано, еще более присочинено. Есть романы, рассказы и анекдоты из бурной жизни и деятельности светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического. Крупнее-то и удачливее фигуры – по всей нашей истории – поискать... Вот только тайная жизнь с августейшей супругою своей ему не задалась... Сколько было обоюдной нежности в письмах, в записках. Целый год длился непрерывный «медовый месяц». А затем... Затем у императрицы вдруг пропал аппетит к любовным играм. Она стала сонлива и раздражительна, по утрам ее подташнивало... Доктор Роджерсон осмотрел пациентку, развел руками и покачал головой.