Встречный катаклизм - Березин Федор Дмитриевич

– Ничего, Марат, – подбадривал Рягузов, – кто знает, может, наши уже нашли транспорты. Авось пришлют нам заправщик. Еще по ордену получим.

«Как же, – думал в ответ Тёмкин, – получим. Если „Северный“ и добрался, сейчас из особиста Моркина его сородичи душу вытряхивают, почему оставил боеспособный корабль целым и невредимым на произвол свихнувшемуся капитану? Может, капитан второго ранга тайно задумал сдать корабль врагу? Да и замполиту нынче, видимо, тоже не до обещанного изучения материальной части». Однако благие пожелания Рягузова все равно благотворно влияли на сердцебиение.

– Как думаете, – спросил Тёмкин размечтавшегося начальника, – наши сами не пришлют самолеты нас забомбить?

– Чур тебя, капитан-лейтенант! – прикрикнул командир «Тропического». – Что за мысли у тебя – мрачные до жути. А вообще, конечно, если и прилетят, то своих, однозначно, расстреливать не будем.

«Успокоил, отец родной», – подытожил Тёмкин.

Однако вести весело-мрачные разговоры слишком долго им все равно не дали, они ведь не находились в некоем замкнутом от окружающего мира сосуде с запаянным горлышком. Да вообще-то даже если бы находились. Вокруг кипела расплескавшаяся на тысячи кубокилометров война, и они зависли даже не на ее окраине.

– Ух ты! – внезапно плеснуло из динамиков. – Вот это лапоть!

– Что там? – встрепенулся Тёмкин.

– Корабль, черт возьми! Что же еще!

– Наш? – без надежды поинтересовался капитан-лейтенант.

– Нет – нет ответа, – Рягузов имел в виду ответный сигнал на автоматически выдаваемый локатором код. – Дальность двадцать. Чего это мы раньше его не заметили.

– Фон этот помеховый, наверное, – предположил младший по званию и должности.

– Марат, пошли – поможешь мне запустить ракету.

– Идет, а если появится что-то с воздуха?

– Есть варианты? – поинтересовался командир «экрана» с интересом. – Нет? Давай шевелиться!

Оба офицера переместились еще в одну боевую каюту.

– Черт, разрази меня гром! – ругался Рягузов. – Ракета не в режиме готовности. Время, черт возьми.

– Он мог уже что-нибудь по нам пустить, – прокомментировал Тёмкин.

– Вполне, – спокойно согласился капитан второго ранга, как будто речь шла о некой безграничной для них материи. – Но отсюда мы все едино ничего не заметим.

– Да, нам бы еще пару человек, – подосадовал Тёмкин чистосердечно, покуда ожившая ракета входила в нужный режим.

– Мало в мире героев, – согласился Рягузов, – все наперечет.

«По нас, наверное, уже стреляют, – думал Тёмкин, – ни черта мы не успеем. Дурацкая жизнь какая-то».

– Вот она, родненькая! Разогрелась! – доложился командир корабля. – Контроль прошел! Слава непобедимой и легендарной Красной Армии! Ура!

– И флоту тоже, – дополнил Тёмкин. – Есть захват! Ого! И правда, лапоть так лапоть!

– Пошел отсчет!

– Автозахват!

– Пуск!

– Пошел пуск!

– Ой, мамочка!

– Держит автозахват! Дальность пять. Давно стабилизация полета, думаю, – размышлял вслух младший офицер.

– Нам бы еще одну штуку, да? – спросил Рягузов.

– Лучше уж всю обойму, капитан!

– Точно, Марат!

Они разговаривали, но глаза их и мысли жили в экранах, в этом упрощенном отображении реальности, происходящей за километры и в другом, не индикаторном масштабе. Только во временной шкале была полная идентичность.

– Есть! – заорали оба одновременно и тут же спохватились, посмотрев друг на друга.

– Подрыв, – доложил Тёмкин.

– Наблюдаю, товарищ капитан-лейтенант, – расплылся в улыбке до ушей Рягузов. – Здесь нам делать больше нечего, запаса ракет – «ёк». Мотаем назад?

– Да, вдруг он что-нибудь пустил, – забеспокоился Тёмкин, правда, тоже улыбаясь.

– Туго мыслишь, если бы пустил, мы бы уже это ощутили и телом и душой. Давай, по коням!

Они отключили несколько ненужных шкафов управления, из любви к экономии электричества, и переместились на привычные места.

77

Раненые гиганты моря

Авианосец «Рональд Рейган» был, как известно, рассчитан на безболезненное попадание двадцати-тридцати противокорабельных неядерных ракет. Самонадеянность работников верфи Ньюпорт-Ньюс, спустивших со стапелей это чудо длиной в триста тридцать три метра, умиляла. Советское боевое ракетостроение, по традиции, было впереди планеты всей, а потому калибры и начинка крылатых посланцев Союза превосходили западные аналоги. В общем итоге в «Рональд Рейган» угодило одиннадцать штук, из них пять ниже ватерлинии. Все это было сущей мелочью сравнительно с количеством запущенных в его сторону смертельных «иголок», сколь много их полегло на первой, второй и последующих линиях обороны, сколько их было разорвано в клочья встречными «Сайдвиндерами» и прочими запускающимися с летающих носителей антиракетами, сколько их обидно срезались на конечном этапе траекторий, когда – вот он, авианосец, – мощная блямба-пятно на экране, всего-то километров пяток осталось, и недремлющие «стрелы» – «Си Спарроу», восемь подлых контейнеров, плюют прямо в рыло – и нет никаких сигналов – полный хаос и вся электроника в щепки. Так ведется война!