Стальной царь - Муркок Майкл

Некоторое время корабль кружил над местностью, потом пропал за горами. Я ждал, пока он не скрылся, и только потом осмелился вылезти из воды. За прошедшие двадцать четыре часа я превратился в довольно пугливое существо.

Теперь я пробирался к морю с чрезвычайной осторожностью. И вот наконец я растянулся в тени скалы на теплом пляже черного вулканического песка. Рядом шумит тяжелый белый прибой Индийского океана.

Присутствие этого разведывательного корабля над Явой не означало ничего хорошего. Оно означало, что Япония чувствует себя достаточно сильной, чтобы игнорировать нейтралитет Голландии. Это могло также означать, что Япония или бандиты, которые работали на Японию, захватили остров.

Есть ли еще смысл пытаться дойти до Джакарты? Я знал, что японцы не слишком-то мягкосердечны по отношению к пленным.

Грохот прибоя постепенно успокаивал меня, и вопросы перестали меня мучить. Я растянулся на мягком песке. Усталый дух и усталое тело дружно погрузились в сон.

Глава пятая

Цена рыбацкой лодки

Около полудня следующего дня я увидел рыбацкую деревушку. Это было беспорядочное скопление блочных и глинобитных хижин самого разного размера. Все они были покрыты пальмовыми листьями. Несколько из них были построены на сваях. Лодки-долбленки из цельных стволов, привязанные к столбам, торчащим из спокойной воды, выглядели достаточно примитивно и не вызывали доверия в плане их мореходных качеств. Хижины стояли в тени больших пальм, склоненные стволы и широкие листья, казалось, представляли куда лучшую защиту от непогоды, нежели эти домишки.

Я приник к маленькому холму и короткое время раздумывал. Существовала возможность, что жители деревни связаны с японцами, с бандитами или же с теми и другими. Но несмотря на стремление к безопасности, я слишком устал, чтобы прятаться, я страшно изголодался и достиг того пункта, где не слишком уже заботился о том, кем были эти люди. Мне было безразлично, перед кем им придется держать ответ, если они дадут мне немного поесть и уложат спать где-нибудь там, где нет этого обжигающего солнечного света.

Приняв решение, я двинулся дальше. Думаю, я знаю тот сорт белых, которых эти люди вероятнее всего станут терпеть и даже накормят.

Я был уже на середине деревни, когда они постепенно начали выходить, сперва взрослые мужчины, потом женщины и, наконец, дети. Они мрачно смотрели на меня. Я улыбнулся и поднял вверх мою сумку.

– Медицина, – сказал я и отчаянно попытался соскрести по сусекам все мои скудные познания в их языке.

Они смотрели на меня – все до единого, как будто знали, о чем я прошу.

Из толпы выступило несколько человек. Все они были вооружены ружьями, парангами и ножами, которые не казались чересчур полезными для их обладателей ввиду преклонного возраста последних.

– Медицина, – повторил я.

Позади в толпе что-то зашевелилось. Я услышал слова неизвестного мне диалекта. Я молился, чтобы кто-нибудь из них говорил по-малайски и чтобы они дали мне хотя бы шанс объяснить им что-нибудь, прежде чем меня убьют. Не было никакого сомнения в том, что мое появление вызвало весьма враждебную реакцию.

Пожилой человек протолкался сквозь вооруженных людей. У него были ясные веселые глаза и складки на лбу. Он взглянул на мою сумку и выговорил несколько слов на своем диалекте. Я ответил на малайском. Должно быть, он был их предводитель, потому что был одет куда лучше, чем его спутники, в желто-красный саронг; на ногах у него были сандалии.

– Беланда? – спросил он. – Голландия?

Я покачал головой:

– Инггерис.

Я вовсе не был уверен в том, что для него существует большое различие между голландцами и англичанами. Но он взглянул немного поприветливее и кивнул.

– У меня медицина, – я, запинаясь, выговорил малайские слова, поскольку его диалект был мне незнаком. – Могу помочь больным.

– Почему ты пришел просто так, без лодки, без машины, без летающей машины?

– Я был на корабле, – я указал на море. – Он сгорел в огне. Я плыл. Я хотел бы… в Бали. Если я должен лечить ваших больных, вам надо мне платить.

Слабая улыбка скользнула по его губам. Для него, видимо, в моих словах был смысл. Я пришел торговать. Теперь он смотрел на меня почти с облегчением.

– У нас мало денег, – сказал он. – Голландцы не платят ничего за нашу рыбу, теперь, когда джепанг против них воюют, да, – он указал на побережье, махнув в сторону Джакарты. – Там сражаются, да.