Фатерланд - Харрис Роберт

Берлин, Бреслау, Дрезден, Эрфурт, Франкфурт, Галле (С), Карлсруэ, Кенигсберг (Пр), Линц, Майнц, Оппельн, Восточное во Франкфурте (О), Позен, Вена;

Генеральное управление восточной железной дороги в Кракау;

Имперский протектор группы железных дорог в Праге;

Генеральное управление движения, Варшау;

Имперское управление движения, Минск».

Далее основной текст:

«Специальные составы для переселенцев на период с 20 января по 28 февраля 1943 года.

Прилагается расписание специальных составов (Фд, Рм, По, Пй и Да), согласованное в Берлине 15 января 1943 года на период с 20 января 1943 года по 28 февраля 1943 года, и план оборота вагонов, используемых в этих составах.

Сформированный состав помечается для каждого оборота, причем следует обратить внимание на данные директивы. После каждого полного оборота вагоны следует хорошо очистить, в случае необходимости дезинфицировать окуриванием и по завершении этой процедуры подготовить для нового использования. После отправления последнего состава следует определить количество и типы вагонов и сообщить мне по телефону с последующим подтверждением в картах обслуживания.

(Подпись) Д-р Якоби

33 Бфп 5 Бфсф

Минск, 9 февраля 1943 года».

* * *

Марш вернулся к расписанию и снова перечитал. Терезиенштадт – Аушвиц, Аушвиц – Терезиенштадт, Белосток – Треблинка, Треблинка – Белосток: слоги стучали в усталом мозгу, словно колеса по рельсам.

Он пробежал пальцем по колонкам цифр, пытаясь вникнуть в их содержание. Итак: состав загружается в польском городе Белостоке в утренние часы. К обеду он попадет в этот ад, в Треблинку. (Не все рейсы так коротки – он вздрогнул при мысли о семнадцати часах от Берлина до Аушвица.) Днем вагоны разгружаются в Треблинке и окуриваются. В тот же вечер в девять часов они возвращаются в Белосток, прибывая ранним утром готовыми под новую погрузку.

Двенадцатого февраля порядок нарушается. Порожний состав, вместо того чтобы вернуть в Белосток, посылают в Гродно. Два дня на запасных путях, а потом во тьме, задолго до рассвета, полностью нагруженный состав снова следует в Треблинку. Прибывает к обеду. Разгружается. И этой же ночью снова стучит колесами, направляясь на запад, на этот раз в Шарфенвайзе.

Что ещё может извлечь из этого документа следователь берлинской криминальной полиции?

Хорошо, он может вычислить количество. Скажем, шестьдесят человек на вагон, в среднем шестьдесят вагонов в составе. Следовательно: три тысячи шестьсот человек на эшелон.

К февралю эшелоны ходили по одному в сутки. Следовательно: двадцать пять тысяч человек в неделю, сто тысяч человек в месяц, миллион с четвертью в год. И это в разгар среднеевропейской зимы, когда замерзали стрелки, заносило снегом пути, а из лесов, словно привидения, возникали партизаны, закладывая мины.

Следовательно: эти цифры могли быть ещё выше весной и летом.

Он стоял в дверях ванной. Шарли в черной комбинации, стоя спиной к нему, наклонилась над раковиной. С мокрыми волосами она выглядела ещё меньше, совсем хрупкой. Девушка массировала голову, под белой кожей на плечах играли мышцы. Она последний раз ополоснула волосы и ощупью протянула назад руку. Он подал ей полотенце.

По краю ванны Шарли разложила пару зеленых резиновых перчаток, щетку для волос, миску, ложку, два флакона. Марш взял флаконы, рассматривая этикетки. В одном смесь углекислого магния и ацетата натрия, в другом – двадцатипроцентный раствор перекиси водорода. У зеркала над раковиной стоял паспорт той девушки. Магда Фосс спокойно смотрела на Марша широко открытыми глазами.

– Ты уверена, что получится?

Шарли обернула полотенце тюрбаном вокруг головы.

– Сначала я стану рыжей. Потом желтой. Потом светлой блондинкой. – Она забрала у него флаконы. – Пятнадцатилетней школьницей я помешалась на Джин Харлоу. Мать чуть не сошла с ума. Так что будь уверен.

Она натянула на руки резиновые перчатки и смешала, отмерив, в миске химические препараты. Помешивая ложкой, превратила их в густую голубую массу.

* * *

«СЕКРЕТНО. ИМПЕРСКОЙ ВАЖНОСТИ.

ПРОТОКОЛ СОВЕЩАНИЯ. 30 ЭКЗЕМПЛЯРОВ.

ЭКЗЕМПЛЯР НОМЕР…» (Цифра стерта)

«В совещании по окончательному решению еврейского вопроса, состоявшемся 20 января 1942 года в Берлине, Ам Гроссен Ваннзее, 56/58, участвовали следующие лица…»

Днем Марш уже дважды прочел протокол. И все же заставил себя ещё раз осилить эти страницы. «Окончательное решение еврейского вопроса касается приблизительно 11 миллионов евреев…» Не только германских евреев. В протоколе перечислялось свыше тридцати европейских подданств, в том числе французские евреи (865.000), голландские евреи (160.000), польские евреи (2.284.000), украинские евреи (2.994.684); тут были английские, испанские, ирландские, шведские и финские евреи; на совещании даже нашлось место для албанских евреев (всего 200 человек).