Исчисление ангелов - Киз Грегори

Красные Мокасины окинул взглядом свой европейский костюм, пытаясь представить, сколько времени потребуется ока нахолло, чтобы превратить индейца чоктау в себе подобного, и по телу у него пробежала дрожь. И ему захотелось вернуться домой, обзавестись семьей, возделывать землю, охотиться на оленей, воевать с племенем чикасо. Словом, он хотел оставаться самим собой – индейцем чоктау.

Казалось, все прочие на корабле, кроме него, восторженно принимают Венецию, и даже люди с таким же далеко не белым цветом кожи, как у Фернандо. Они наперебой трещали о развлечениях и удовольствиях, что ждут их в городе, и громче всего кричали о достоинствах венецианских женщин. Таг уже успел пообещать ему снова «повеселиться на славу», но Красные Мокасины сомневался, что он вынесет еще одну ночь подобного веселья, особенно в городе, чьи улицы полны воды и готовы поглотить каждого пьяного, в них свалившегося.

Нет! Если уж он должен войти в воды Венеции, то ее воды в него не войдут. Так же как и в Алжире, здесь все предвещало обернуться его неведомым врагом, желающим его погубить. Этот враг неотступно следует за ним. Трижды на пути к Венеции он ловил на себе пристальный взгляд, и трижды враг его исчезал, не оставив следа.

Подошел Нейрн. Чувствовалось, что он нервничает.

– На твоем лице беспокойство, – сказал Нейрн.

– А у меня есть причина для беспокойства?

Нейрн нахмурился:

– Пока все идет, как и обещал Рива. Никто нас не беспокоил, пока мы плыли по Средиземному морю, да и здесь, должен признать, обхождение учтивое. Ты обратил внимание, что Венецию покидают турецкие корабли?

Красные Мокасины печально улыбнулся:

– Я так и не научился отличать, какой стране принадлежит корабль.

– За последние несколько часов я насчитал семь турецких кораблей, которые покинули порт. Посмотри вокруг повнимательней, похоже, здесь каждый стремится покинуть порт.

– Вы думаете, Венеции угрожает какая-то опасность?

– Думаю, здесь происходит нечто для нас неожиданное.

«Возможно, преисподняя готовится вновь поглотить Венецию, – подумал Красные Мокасины, – вернуть ее туда, откуда она вышла».

– А что венецианец говорит на этот счет? – вслух спросил он.

– Я не знаю. Он сошел на берег, надеюсь, вернется.

Доменико Рива вернулся часов через пять, с лицом довольно мрачным.

– Вы обещали через час вернуться, – встретил его Черная Борода, грозно сверкая глазами.

Рива опустил голову и беспомощно развел руками:

– Простите. Но все… Пожалуйста, соберите совет.

Черная Борода медленно повернул голову и прищурился.

– Думаю, тебе лучше мне рассказать, что происходит, и сделать это прямо сейчас. – Он говорил небрежно, едва выговаривая слова. – Не пройдет и часа, как в гавани не останется ни одного корабля, кроме наших. Так вот, я хочу знать, что они знают такое, чего мы не знаем.

– Молю о прощении, – начал Рива, – но я и в мыслях не имел что-либо скрывать от вас. Все сходится к тому, что очень скоро в Венецию вторгнутся вражеские войска.

– Вторгнутся вражеские войска?

– Да. Корабли московитов уже на подходе.

– Что я слышу! Откуда они идут? Через Босфор? Да Турция их там на куски разорвет.

– Не разорвет, и на то есть две причины, капитан.

– Причины?

– Во-первых, русский царь и турецкий султан заключили дружественный союз. И Венецию турецкие корабли покидают не из страха, а в силу договоренности. Во-вторых… – Он замолчал, глядя вокруг полубезумными глазами.

– Начал, так договаривай! – рявкнул Черная Борода.

– А во-вторых, сюда идет необычный флот.

– Что значит «необычный»?

– Обычный флот по воде плывет, – сказал Рива. – А русская армада совсем не по воде сюда идет.

Казалось, впервые совет выказывал полное единодушие.

– Нам какой резон в этом? – удивился Черная Борода. – Это война не наша.

– Да если бы и наша, что бы мы могли сделать? – вставил Мэтер.

– Мы не можем рисковать нашими кораблями, – поддакнул Бьенвиль.

– Я понимаю ваше беспокойство, – промямлил Рива. – И честно говоря, я даже не знаю, как тут все дело обернется. На первый взгляд все выглядит плохо, но, с другой стороны, есть шанс, и хочу вас убедить, что это и ваш счастливый шанс.

– И в чем он? – спросил Мэтер.

Рива сцепил в замок руки:

– Вот почти два десятка лет, как Турция верховодит нами. Разве вы не видите, сколько они здесь своих мечетей понаставили? А если бы вы по городу походили, то еще больше бы увидели. И вот наконец-то, слава богу, мы дождались, они уходят.