Генерал его величества - Величко Андрей Феликсович

Что касается гидроакустического поста, то данное устройство позволит в погруженном положении отслеживать шумы, издаваемые движущимися судами на расстоянии до 20-30 км, с высокой точностью определяя пеленг на источник, в зависимости от погодных условий и глубины погружения. И совершенно не зависит от прозрачности атмосферы и времени суток! Кроме того, в распоряжении командира имелось устройство, названное Найденовым «эхолот», позволяющее мгновенно измерить глубину под килем корабля с точностью до четверти сажени. Сказать, что и я и Анатолий пребывали в «полном обалдении», значит не сказать ничего.

С огромным нетерпением ожидали мы прибытия экипажей и переезда в Николаев для детального изучения лодок, что называется, «в натуральном виде». Наконец люди прибыли и подписали необходимые документы. Завтра личным поездом Великого Князя мы полными экипажами отбываем на Николаевский завод, принимать корабли. ВК Георгий Александрович и господа Налетов с Найденовым, а также племянница г. Найденова Мария Александровна для участия в церемонии спуска кораблей на воду вылетают бортом Љ1 (аэроплан Е.И.В.) несколько позже, намереваясь прибыть в Николаев несколько раньше нас. Надеюсь, что и мне когда-нибудь представится возможность покорить пятый океан!

07.10.1902 г.

Переезд в Николаев прошел непримечательно, что радует, поскольку нижние чины всегда горазды отмочить какую либо каверзу. Однако ни пьянства, ни иных нарушений дисциплины в пути не случилось совершенно!

По прибытии в Николаев экипажи поселили в отдельной казарме местного гарнизона, запретив всякое общение с местным населением. Несмотря на непривычно жесткие требования, люди отнеслись к этому с пониманием. Вероятно, в памяти ещё свежи требования подписанного нами обязательства. Хотя общаться с кем бы то ни было, времени совершенно не оставалось. Чрезвычайно плотный график обучения предусматривал для личного состава 16 часовой рабочий день!

На следующее утро, после приема пищи и развода, экипажи во главе с офицерами отправились на завод, где достраивались наши корабли. И вот мы впервые увидели их воочию на стапелях. Я влюбился в эти корабли сразу, с первого взгляда! Соразмерность и гармония! Строгие обводы корпуса, диктуемые требованиями обтекаемости. Высокая закрытая рубка, сверкающая иллюминаторами. Сияющие бронзой винты изменяемого шага. Достаточно мощная немецкая 105 мм пушка. Как раз в этот момент рабочие краном сняли её с «Краба», закрепили на деревянном основании и начали покрывать консервирующей смазкой. Полагаю, что она достаточно скоро вернётся на своё законное место.

Строительные леса вокруг лодок уже снимались рабочими верфи. Корабли готовились к спуску на воду, устранялись мелкие недоделки. То тут, то там сверкали звёзды электросварки, которую Михаил Петрович широко использовал при строительстве наших кораблей. Впервые в мире!

Охрана, получив распоряжение г. Налетова, дозволила экипажам подняться на корабли. И вот, наконец, я на борту своего «Рака»! Кстати, я не преминул поинтересоваться у М.П., кто «окрестил» наши корабли. Обычный в России анекдот. Первый заложенный заградитель получил имя от своего создателя. А мой, как и следовало ожидать, от инженера Найденова... большого любителя черного юмора... мда-с. Однако мы ещё покажем кое-кому, где зимуют русские «Раки»! Осмотрев рубку и оставшись весьма доволен увиденным, спустился вниз. И грешен, начал осмотр с собственной каюты. Пожалуй, правильнее будет сказать — «каюточки»! Койка и маленький столик, он же сейф. И легкая, просто легчайшая, сдвижная переборка, отделяющая каютку от остального корабля. Однако если сравнивать условия обитания экипажа ПЛ с миноносками то, пожалуй, наши лодки несколько выигрывают в комфорте! Здесь, по крайней мере, не дует.

Трубы! Трубы и кабеля! И снова трубы... весь корабль просто прошит ими. Но описывать в дневнике подробности устройства «Рака» не имею ни малейшего желания. Поскольку ещё в Георгиевске, Георгий Андреевич с обычной своей искренней непринужденностью намекнул мне о том, что хранение подобных дневников — дело ответственное и чреватое неприятными неожиданностями. Я уловил ход его мысли, в поезде дневник пребывал в опломбированном портфеле с секретными документами под охраной вооруженных часовых, во избежание упомянутых случайностей. А сего дня занял место в командирском сейфе «Рака». Кстати, о секретах. Я же обязан немедленно напомнить личному составу о режиме секретности в части, касающейся радиорубки. Доступ туда запрещён всем, кроме радистов, акустиков и вахтенного офицера. Нарушение этого требования считается актом шпионажа, с соответствующими последствиями для нарушителя. О чем предупреждает табличка, привинченная к СТАЛЬНОЙ (!) двери радиоакустического поста!