Генерал его величества - Величко Андрей Феликсович

Глава 23

Вот и кончилась моя монополия на самолеты нормальной схемы, подумал я, беря папку с документами, только что срочно доставленную из Англии. Собственно, от Собакиной уже три месяца шли радиограммы об авральной постройке де Хэвилендом сразу малой серии бипланов-истребителей. Схему он поимел от немцев — в процессе работы над совместным проектом дирижабля-авиаматки они получили эскизы моих бипланят-недомерков, а буквально через неделю почти всё КБ де Хэвиленда уже рисовало новый самолет. Я, конечно, и раньше подозревал, что хранить секреты тевтоны не умеют, но чтоб до такой степени… и с такой скоростью… Правда, был в этом и положительный момент — чертежи нашего двигателя Т4 с доработанным редуктором тоже мгновенно оказались у Максима. Он внес некоторые изменения, по своему обыкновению чуть увеличил объем, что подняло мощность до двухсот сил, а вот редуктор, к вящей моей радости, не тронул. То есть при вертикальном маневре появлялся немалый риск выхода его из строя, а учитывая и повышенную мощность двигателя… В общем, мы с Густавом молодцы, подумал я.

Но и де Хэвиленд тоже показал себя молодцом. Он сразу понял, что самолет на доставшихся ему эскизах ненормально маленький, и тут же пропорционально увеличил его почти в два раза. В результате получилось нечто весьма похожее на прототип, то есть поликарповский И-15, с тем же верхним крылом «чайка», только с квадратным носом, по форме имеющегося у англов мотора. До сих пор я представлял себе эту машину только по радиограммам, но вот мне доставили полный отчет из Хитроу…

Строилось сразу восемь штук, но к моменту испытаний Максим смог предоставить только три мотора. Первый биплан разбился во втором полете, летчик-испытатель погиб. На втором полетел сам де Хэвиленд. Он очень аккуратно набрал высоту, но при первой же попытке сделать горку самолет сорвался в штопор. Каким-то чудом пилот смог вывести его буквально у самой земли, но в последний момент захода на посадку история повторилась — аэроплан, потеряв управление, грохнулся об полосу, де Хэвиленд сломал ногу… Фирма «ДХ» оказалась на грани краха.

Причина такого поведения английских самолетов была проста, как мычание. Имелась разрабатываемая Жуковским теория управляемости аэроплана. Ее отрывки левыми путями (ох, доберусь я до будущей Бауманки, ох и покажу им, разгильдяям, что такое режим и первый отдел!) попали в Англию, сам Джеффри тоже отнюдь не страдал недостатком мозгов… В общем, вполне терпимая теория управляемости у него была. В этой теории имелось логичное и железно доказанное положение о том, что чем ближе центр тяжести окажется к аэродинамическому центру, тем лучше будет управляемость. В принципе, так оно и есть, за исключением одной тонкости — штопорная устойчивость при такой развесовке стремится к нулю. Но ведь теории штопора до сих пор не было ни у кого, даже у Жуковского! Своих конструкторов я просто волевым решением заставлял сдвигать центровку на пять-семь процентов вперед. Вот в эту трудность бедный де Хэвиленд со всего размаха и вляпался…

Ведь строил-то он эти самолеты на правительственные деньги! В результате в Хитроу появилась комиссия из адмиралтейства.

Элен Тейлор, она же Ксения Собакина, срочно запросила инструкций. Но я в это время был в Питере, общался с царственной четой, а решение требовалось немедленное. В результате Татьяна (за что я ей уже объявил благодарность) своей властью приказала Ксении принять все возможные меры для спасения фирмы ДХ, вплоть до раскрытия тонкости с центровкой. Она исходила из того, что мои бипланчики все равно скоро досконально изучат, так что долго такой секрет не задержится. А исчезновение фирмы ДХ приведет к появлению какой-то другой, где у нас уже своего агента не будет! Чуть подумав, я признал эти соображения правильными.

Ксения явилась к изнывающему от беспокойства загипсованному Джеффри и заявила, что ее пилотская интуиция, равно как и просто женская, настоятельно требует сдвинуть центр тяжести на несколько дюймов вперед. Как только это будет сделано, она готова подняться в воздух на третьем самолете и доказать всем сомневающимся, что временные трудности с блеском преодолены. Почему так надо, она, Элен, объяснить не может, но твердо уверена, что это правильный путь.

Де Хэвиленд попытался объяснить любимой, что он весьма ценит ее и как пилота, и как женщину, но в данном случае согласиться с ней не может, ибо это противоречит выводам науки. Вот если бы дорогая Элен могла предоставить хоть какие-то обоснования…