Нашествие - Левицкий Андрей

Снова раздался крик, потом возглас и трехэтажный мат.

Свет стал ярче, замелькали тени — с десяток человек пробежали внизу, наполнив тоннель стуком, сиплым дыханием, криками и руганью. Специфическая это была ругань, она изобиловала такими выражениями, которые обычный честный матерщинник, как правило, не употребляет.

— У них робы тюремные, — шепотом сказал Яков. — И штаны одинаковые.

— Зэки, — согласился Леша.

Люди исчезли из вида. Последним бежал высокий тощий человек в каске, на которой тускло светил фонарик. Сквозь стук шагов донеслось шипение, и Кир чуть не подскочил, вцепился в прутья обеими руками.

— А-а-а! — взревел тощий, оглянувшись, и вдруг упал, зацепившись за шпалу.

Четыре существа величиной с кошку прыгнули на него сзади. Он хрипло завопил: 'Братва! Помогите!', перевернулся на спину, размашистым ударом сбив с себя одну тварь, сорвал с бритой головы каску и врезал ею по другой, и тут третья вцепилась ему в горло. Кир смотрел не дыша. Узкие морды, желтые глаза, длинные тонкие хвосты… что это за существа? Они появились оттуда же, что и пятнистые гиены, не было таких раньше на планете! Так же, как гиены напоминали разом несколько земных животных, эти казались гибридом крыс, кошек, лис… Хотя кошек — в меньшей степени, не было в них никакой пушистости, мягкости, не было кошачьей вкрадчивости движений — только свирепая кровожадная быстрота. И еще они шипели так, что озноб пробегал по коже и на лбу выступала испарина.

Зэк снова заорал, крик сорвался на визг, он забулькал, когда одна тварь приникла к его горлу. Дернув ногами, зэк замер.

Шипение смолкло, но твари не стали рвать тело. Отбежали к ногам мертвеца, вцепились в них зубами — в ботинки, в штаны… И, пятясь, с приглушенным шипением поволокли тело обратно по туннелю. А мимо уже бежали другие — не обращая на возвращающихся товарок внимания, они пронеслись вслед за беглецами.

Еще некоторое время эхо доносило далекие крики, а потом в туннеле все смолкло. Кирилл отпустил решетку, выпрямился, сидя на коленях, и сказал безжизненным голосом:

— У вас же ружья, надо было стрелять в них.

— Не было смысла, — сказал Леша и закашлялся — мучительно, с судорожными хриплыми вздохами, схватившись за шею двумя руками.

— Ничем бы мы ему не помогли, Кирилл, — тихо произнес Яков, с жалостью глядя на друга.

Кир молча привстал, перешагнув через решетку, протиснулся мимо содрогающегося в спазмах Леши, снова опустился на четвереньки и пополз по трубе, включив фонарик.

Вскоре она закончилась, и к этому времени смолк кашель позади. Труба выходила под потолок облицованного плиткой длинного помещения с разбитыми писсуарами и сломанными перегородками кабинок, где стояли унитазы. Оглядев все это сквозь решетку с тонкими прутьями, Кирилл кое-как перевернулся, ногами вышиб ее и спрыгнул в сортир. Прошелся вдоль стены с раковинами, и над одной увидел потрескавшееся зеркало. В свете фонаря там отразился некто лохматый и грязный, похожий на бродягу-путешественника, с рюкзаком за спиной и катаной на боку, выглядевшей нелепо в сочетании со всем остальным. Кир покачал головой и направился к двери в другом конце помещения.

Вскоре из отверстия под потолком спрыгнули Яков с Лешей.

— Замок есть, а ручки нет, — сказал Кир равнодушно, когда они подошли к нему. Голос звучал гулко, отдаваясь коротким эхом. — Выбить легко. Давайте, пушки свои приготовьте.

Спутники подняли оружие, а Кирилл попятился, с разбега врезался в дверь плечом — и вылетел вместе с ней в следующее помещение.

Оно напоминало строительный склад: под стеной рядком стояли отбойные молотки, под другой — длинный железный стеллаж, заполненный обрезками труб, ящиками с гайками, винтами, гвоздями и шурупами, еще там были разводные ключи, молотки, плоскогубцы, рашпили и прочее в том же духе.

— Что тут у нас? — Леша прошелся по помещению. Выглядел он больным, лицо бледное, походка вялая. — Так-так, ага… 'Пропан-бутан', — прочитал старик надпись на баллоне.

Баллон стоял в углу, возле ящика, полного железных опилок. Здесь были две двери: та, через которую они вошли, и другая, у стеллажа. Яков толкнул ее стволом ружья, заглянул, потом шагнул в проем. Кир, набрав жменю гаек из коробки со стеллажа, вошел за ним. Эта комната была поуже, под стеной стояли две койки, между ними — стол и стул без одной ножки. На столе пожелтевшая газета с рыбьими косточками, а рядом разложенные длинным зигзагом с отходящими в стороны 'ветками' костяшки домино. Еще там были четыре стакана, пепельница, полная папиросных окурков, лежащая на боку пустая бутылка из-под водки и три пивные, тоже пустые.