Нашествие - Левицкий Андрей

Багрянец снова взялся за книжку, но сразу отложил ее. Увидев, что это Корецкий, Игорь спросил:

— И как тебе?

— Что? — Павел перевел рассеянный взгляд на обложку. — А, да я не привычный к чтению, не люблю. Там про чемодан с деньгами и мужика какого-то зачуханного. На него сразу и силовики наседают, и воры, и мафия… Не знаю, непонятно как-то, запутался.

Лампочка замерцала, тихо треща, разгорелась ярче. Игорь встал. В комнате было три двери: одна вела на кухню-склад, другая — в помещение, где допрашивали чужака, а за последней, массивной железной плитой, шел короткий бетонный коридор с оборудованием 'объекта укрытия'. Дальше начиналась обычная городская канализация, откуда в 'объект' попасть было довольно проблематично.

Лампочка снова замерцала.

— То ли барахлит, то ли горючка кончается, — заметил Багрянец.

Спецы еще раньше объяснили: генераторы в объектах самые простые, без наворотов, чтобы работали стабильно при всяких катаклизмах. Только вот топлива для них не всегда достаточно, потому что известное дело — обычное славянское разгильдяйство, которое хоть в КБ разгильдяйство, хоть в КГБ…

Игорь откатил в сторону плиту, шагнув в коридор за ней, сказал:

— Если Курортник с Лабусом раньше появятся — сразу меня зовите.

Когда он вышел в коридор, где-то вверху рвануло.

* * *

В это время Алексей Захаров и Костя Гордеев, лежа на краю крыши над седьмым подъездом, со стороны двора, наблюдали в бинокли за окрестностями. С утра распогодилось, серая пелена исчезла, над городом, волоча за собой огромные размытые тени, плыли облака. Участки неба между ними были не привычные синие, а прозрачно-зеленые, со стеклянным блеском, из-за этого все вокруг казалось неестественным, будто ты попал в картину сюрреалиста. В вышине проскальзывали изумрудные молнии, разветвлялись на сотни отростков, иногда молния устремлялась вниз между облаками, а то и пробивала одно из них, почти достигала московских крыш, и до ушей долетал тихий треск.

— На три часа база противника вокруг 'свечки', — сообщил Лабус, не отрываясь от бинокля. — Видишь, круглая? На крыше какая-то штука.

— Семафор, — сказал Курортник. — Это связисты. На одиннадцать тоже семафор, за рекой. И левее немного.

— Точно. Капитан говорил, что они свой броневик из лагеря связистов угнали. Окраинного, правда, а эти наверняка лучше охраняются. Так… Магазин там на первом этаже — витрины выбиты. Три чужака из него выходят, пакеты тащат. Э, Леха, да они нашими продуктами не брезгуют. Я-то думал, мародеры магазин грабанули, а это противник постарался. Так… К связистам подъезжают три тачанки и БМП. И бойцы подходят, полтора десятка где-то. Патруль, а?

— Обычный их патруль, — согласился Алексей. — Сегодня уже третий видим. Значит, примерно как мы и прикинули: они разбивают лагерь, квартал вокруг зачищают, сжигают дома, по возможности — рушат. Между базами курсируют патрули, но разными маршрутами. Стандартный патруль — три машины, до двадцати бойцов. Частота расположения баз… Эх, данные со спутника бы! На карту нанести.

— Ну, нанести и сейчас можно. — Лабус достал из разгрузки свернутую трубкой карту Москвы, разложил на крыше, вытащил карандаш. Нашел станции метро 'Достоевская' и 'Новослободская', скользнул взглядом вниз, к Делегатской улице, потом левее… Поставил кружок там, где находилась база связистов, а немного к востоку — крестик, где в бинокли они обнаружили другую базу, побольше. Провел между ними несколько линий — вдоль маршрутов, по которым ходили патрули.

— Вот ты запасливый все-таки, хозяйский, — пробормотал Курортник.

Лабус улыбнулся в усы и поставил еще два кружка — примерно в тех местах, где они засекли другие семафоры.

— Наверное, неправильно говорить 'база связистов', — заметил он. — Они над каждой базой будут такой семафор ставить… Или нет? Нет.

— Сообразил? — кивнул напарник. — Это город, здесь семафоры имеет смысл монтировать только на высотках. А лагерь иногда удобней в каком-то небольшом здании разбивать, так что не все они со связью. Это надо учесть.

— Точно. Слушай, Леха, а как тебе капитан вообще?

Курортник помолчал.

— Вроде толковый. Но угрюмый какой-то.

— Так и ты сейчас такой же. Вы вообще похожи оба.

— Зато ты у нас — полная безмятежность. Ко всему равнодушный.

— Я не равнодушный, я просто легче это все воспринимаю, практичней.