Последний Завет - Егоров Андрей

«Мы не проскочим! — подумал Герман. — Багажники собрались на задание, и надо же нам на них нарваться! Черт подери! Но в эту щель мы точно не попадем!»

— Тормози! — Герман почувствовал, что спина у него стала все мокрая от пота.

— Проскочим, — заявила Герда, — места хватит…

— Дуго, может быть, ты… — Следопыт обернулся к Пилигриму, надеясь, что тот сможет вразумить свою дочь, но Дуго замер, он смотрел только вперед, почти обратившись в каменное изваяние.

— Проскочим, — проговорил Пилигрим, интонации у него были те же, что и у Герды.

«Действительно, папа и дочка, — подумал Герман. — Решили погибнуть вместе. И нас заодно прихватить на тот свет, чтобы нескучно было… всем вместе-то помирать веселее…»

Густав стоял за пулеметами, завороженно наблюдая за тем, как стремительно приближается танк. На великане все еще были надеты черная куртка и каска, поэтому сидевшие на танке Багажники приняли его за своего, один из них даже приветственно махнул ему рукой. Густав не растерялся и отсалютовал в ответ, всерьез раздумывая: а не пальнуть ли по беззаботным врагам из пулеметов?

«Сейчас тормознем, и постреляю», — подумал Густав, но уже через мгновение понял, что машина и не думает снижать ход.

— Это самое! — закричал он, позабыв от волнения все слова. — Это самое! Мы останавливаться-то будем?! Ась?!

— Нет, — крикнул Герман, — держись крепче, Густав!

Один из Багажников возле танка занес кулак, чтобы ударить другого (спор, как это обычно бывало, завершился решением набить друг другу морды), глаза его вдруг расширились от изумления… В спорщиков врезался бронированный ковш, разметав тела в разные стороны. Бутылка с самогоном взлетела в воздух и разбилась о гусеницу танка…

Герман отпрянул от смотровой щели, в которую тяжело ударилось тело, и повернулся к Герде. Она была все так же сосредоточенна, тонкие губы сделались почти незаметны и напоминали нарисованную на белом листе полосу.

Справа раздался дикий скрежет — это машина борт в борт проходила мимо танка, сдирая с него и с себя краску. И через мгновение — о чудо! — перед ними оказалось свободное пространство улицы.

— Проскочили! — выдохнула Герда.

— Интересно, — со страхом пробормотал Франц, глядя в заднюю смотровую щель, — а они орудие не успеют развернуть?

Багажник на танке вскинулся, собираясь нырнуть в люк, когда на легкой машине заработали пулеметы, изрешетив его насквозь. Другой успел все же спрятаться внутри. Густав палил по танку и орал что было сил. На лице его в этот момент был написан детский восторг вперемешку с паническим ужасом. Горячие гильзы от пулеметов падали через люк в кабину. Пройдя по танку, пули застучали в стены домов, с треском раскололось стекло на первом этаже, затем еще одно. Великан жал на гашетку до тех пор, пока не понял всю бесполезность своей стрельбы: тяжелые пули не могли причинить вред танковой броне.

— Уфф, — сказал он счастливо, отнимая ладони от дымящихся пулеметов.

Одна из старых шин вдруг с громким хлопком лопнула, наверное, налетела на кусок острой арматуры, застучала рваная резина, и машина, вильнув, прочертила длинную полосу по кирпичной стене.

— Колесо пробило! — вскрикнула Герда. — Вот черт!

— Не доедем? — испугался Франц.

— Доедем, — коротко ответила девушка, — недалеко осталось, только руль теперь держать тяжело, но я справлюсь.

— Может, я руль возьму? — предложил Герман.

— Спасибо, я справлюсь! — повторила Герда.

— Эй, Густав! — крикнул Герман. — А ты молодец…

— Знаю! — откликнулся Густав. — Как я их, а?

— Только зачем ты, молодец, все патроны по стенам расстрелял, а?! — проорал охотник.

— Ну, — я… это… сдержаться не смог. И вроде что-то еще осталось там. Хотя, ты знаешь… нет, ничего не осталось… Как это так вышло?

— Дурак ты, Густав! — гаркнул Герман. — Ты этот, как его, бука ты. Понял?

Великан в ответ промолчал. Наверное, счел, что действительно виноват.

Герда неожиданно свернула на боковую улочку. Завалов здесь было намного больше, а дорога уже, поэтому ехать пришлось медленнее.

— Куда это ты? — поинтересовался Герман.

— Это на тот случай, если нас будут преследовать, — пояснила Герда, — но уже недалеко осталось. Не бойся…

— Я не бо-юсь! — отчеканил охотник.

Миновав несколько низеньких деревянных, темных от времени полуразвалившихся домиков, они выехали на уходящую вдаль между двух рощиц дорогу. Асфальт здесь был весь разбит, выщерблен и представлял собой совсем не то однородное полотно, по которому можно легко перемещаться, он лежал кусками — местами провалился, а кое-где вздулся. Там, где из-под дорожного полотна проглядывала земля, умудрилась вырасти летняя трава. Машина прыгала из стороны в сторону, объезжала упавшие деревья и глубокие ямы. Пробитое колесо не добавляло пассажирам комфорта.