Враг невидим - Федотова Юлия

Увы, каких-нибудь за два-три месяца за рычагом чужого венефикара не могли превратить Токслея в лихого водителя, поэтому вышел не полёт, а просто приятная, неутомительная поездка, действительно не имеющая ничего общего с пыткой бронеплойструмом. Удовольствию от неё весьма способствовали чудесная погода и на редкость живописная местность. Стоял очень тёплый для середины октября день. Солнце проглядывало сквозь легкую дымку, рассеивалось в кронах деревьев, наполняя воздух мягким, янтарного оттенка сиянием. Даже не верилось, что это нежное осеннее светило способно быть беспощадным убийцей, каким его знали там, в песках… Дорога шла через жёлтые и красные рощи, петляла меж холмов, всё ещё по-летнему зелёных, украшенных кольцами белых и серых валунов – хранителей памяти о народах, обитавших под ними до прихода в эти края человека. Впрочем, с употреблением прошедшего времени в последней фразе согласились бы не все. Магическое сообщество так и не сделало официального заявления о том, покинуты холмы Соединённого Королевства их исконными обитателями – фейри, или те затаились внутри, исказив пространство и открыв выход на свет божий в какой-то из соседних миров. Простые же деревенские жители единодушно утверждали, что холмы продолжают оставаться населёнными, свидетельствовали о многочисленных встречах с их жителями, иной раз даже жаловались властям на подмену младенцев. Только власти почему-то не верили, должно быть, так им было проще. Ведь если проблема признана существующей, её надо как-то решать…

Разговор о таинственных обитателях холмов вышел увлекательным и длился почти всю дорогу, до тех пор, пока Веттели не упомянул в этом контексте имя своей няни, которая была великим знатоком всевозможных историй из жизни маленького народца, и в своё время щедро делилась сведениями с воспитанником.

…– Подождите, как высказали? – воскликнул Токслей, притормаживая. – Миссис Феппс из Гринторпа? Да уж не та ли Пегги Феппс, у которой наши повара берут зелень и овощи для школьной кухни?

– Да,…ой! – от волнения перехватило голос. – Да, мою няню звали… зовут Пегги. А её покойного мужа звали…

– …Бенжамен, и в день тезоименитства королевы его поднял на рога бык! – победно закончил лейтенант.

На это Веттели смог только кивнуть, сил говорить не осталось. Спасибо, Токслей умел трещать за двоих:

– Удивительное совпадение! Вижу в нём перст судьбы: не зря я везу вас в Гринторп. Вы ведь намерены повидаться с миссис Феппс?

– Да, конечно! Как можно скорее!

– Вот и замечательно, она живёт по дороге. Оставлю вас у неё, сам тем временем переговорю с директором, а потом вернусь за вами. Согласны?

Веттели ещё раз кивнул, и оставшиеся семь миль до Гринторпа всё перебирал в уме варианты, как лучше представиться, чтобы няня сразу поняла, кто он такой и зачем явился к ней в дом названный. Токслей продолжал оживлённо рассказывать о чём-то своём, но Веттели его уже почти не слушал, лишь машинально поддакивал и односложно, не совсем впопад отвечал. Наверное, ещё никогда в жизни он так не волновался!

А все его заготовленные речи пропали даром.

Миновав каменный арочный мостик через широкий ручей, венефикар выкатился на очаровательную, украшенную поздними цветами деревенскую улицу и остановился перед небольшим домиком красного кирпича под тростниковой крышей, пятым или шестым от края. К дому вела тропинка, выложенная крупным плитняком, обрамлённая низенькой живой изгородью из самшита. У крыльца, рядом с синей садовой лейкой, сидел солидный рыжий кот и мыл под хвостом. А на окнах белели, розовели, алели цикламены. Всё как и должно быть. Если бы Токслей не указал на дом миссис Феппс, Веттели нашёл бы его сам.

– Вас проводить, капитан? – наверное, у него был слишком ошалелый вид.

– Спасибо, лейтенант, я сам.

… Всё-таки он нашёл в себе силы постучать, хотя долго топтался перед дверью в нерешительности, всё перебирал в уме приветственные фразы. Но распахнулась дверь – и он не успел рта раскрыть.

– Добрые боги! Берти! Мальчик мой маленький, это ты!

Она узнала его сразу, едва бросила взгляд. Ей не помешали шестнадцать лет разлуки, за которые её питомец превратился из ребёнка во взрослого мужчину, прошедшего войну. И он её узнал. Но ему-то было куда как проще: няня ВООБЩЕ не изменилась. Он-то ожидал встретить утлую, седенькую старушку, согбенную болезнями и невзгодами, а перед ним стояла его собственная няня, такая, какой он видел её в последний раз: клетчатое платье, белый передник, серая шаль, округлое лицо почти без морщин, светлые волосы узлом – разбери-ка, есть ли в них седина…