Варвары Крыма - Левицкий Андрей

— Евсей! — заорал старшина, в очередной раз оглянувшись. — Я сказал не трогать его!

Рябой что-то буркнул в ответ, но ружье опустил.

Вскоре мы очутились на озаренной факелами крыше древнего здания, служившего основанием Редуту. Здесь стоял барак, пара домиков и в центре высоченная решетчатая мачта, вокруг которой суетились люди. На ее вершину, цепляясь за поперечные штанги, карабкался человек.

К дальней угловой башне, куда направлялся старшина, подплывал дирижабль с шаровидной емкостью, совсем непохожий на термоплан Чака. Когда летающая машина прошла над частоколом, с открытой палубы сбросили канат, и следом донеслась команда: «Швартовый принять!» Я вздрогнул, когда из мутного болота моей памяти на поверхность, будто пузырь, всплыло слово: небоходы.

И следом за ним гроздью выскочили другие пузыри-воспоминания: Гильдия, дирижабли и авиетки, пилоты в кожаных бриджах, куртках, облегающих шлемах и круглых очках. Во всей Пустоши только Гильдия небоходов владеет летающими машинами. Пузыри лопались в голове с почти слышными хлопками, наполняя сознание смутными картинами, быстро сменяющими друг друга. Небоходы покупают у гетманов чензир — особое вещество, которое вырабатывают на заводе Инкермана из добытой в каменоломнях породы. Когда оно застывает, то становится эластичным, крепким и огнеупорным. Гильдия пропитывает чензиром газовые емкости, гондолы летательных машин и отливает из него опорные колеса для авиеток.

Пройдя через дверной проем, мы очутились на винтовой лесенке внутри башни. Я решил, что меня сопроводят наверх и посадят в дирижабль, но старшина направился вниз, под крышу древнего здания. Миновав несколько ступенек, он снял с шеи тяжелый ключ. Лязгнула решетка в конце лестницы, Гордей вытащил из скобы в стене факел и шагнул в проем.

Оказавшись в темном коридоре с двумя рядами заколоченных дверей, я остановился.

— Шагай! — тут же донеслось сзади.

Старшина оглянулся, поднял факел выше.

— Чего встал?

— Куда мы идем? — спросил я.

— Шагай, гниль! — Евсей горячо задышал мне в ухо.

— Просто иди за мной, Альбинос, — устало произнес старшина.

— Куда вы меня ведете? — повторил я.

Евсей шумно выдохнул, Гордей сказал: «Нет, стой!» — и кулак рябого обрушился на мой затылок. Я свалился под стеной, сильно ударившись лицом. Шею и позвоночник прострелила боль, в груди будто что-то лопнуло. Сцепив зубы, тяжело дыша, я перевернулся на бок и как в тумане увидел три пары ног перед собой. Одна приплясывала.

— Евсей, тупая башка! Оставь его!

Удар остроносым сапогом под ребра вышиб из меня воздух, и тогда старшина толкнул рябого в грудь, отбросив к стене.

— Владий, помоги ему встать. Евсей, а ты слушай!

— Не прикасайся ко мне, старшина!!

— Евсей, мутант тебя побери! Я сказал: слушать! Молчать! Радой клянусь, еще раз его тронешь — на всю ночь в нужники отправлю! Я не тучу, понял?!

— Не посмеешь, Гордей, — прозвучало в ответ. Ясно было, что рябой ничуть не раскаивается: голос его переполняло шальное злобное веселье. Я все не мог понять — кто ж он такой, этот Евсей, почему так уверенно себя ведет?

Владий помог мне подняться. Зрение прояснилось, хотя подбородок ныл, будто по нему съездили дубинкой. Языком я потрогал один из нижних зубов — он шатался.

— Идем, — сказал Гордей.

Я привалился плечом к стене, плюнул кровью им под ноги и спросил:

— Куда вы меня ведете?

— Старшина, ты слышишь?! — тут же взвился Евсей, замахиваясь, но Гордей отпихнул рябого от меня.

— К коменданту, Альбинос! К Якубу, коменданту Редута, главе Дома Гантаров. Этот ход ведет в его башню. Он ждет. Идем, или тебя отволокут туда.

Странное дело — старшина, кажется, сочувствовал мне, во всяком случае, в голосе его не было злости. А ведь назвал меня этот рябой «проклятием Инкермана». Интересно, что я натворил, чем так настроил против себя гетманов?

Ноги немного дрожали, челюсть ныла. Когда я отвалился от стены и медленно зашагал по коридору, Гордей, обогнав меня, снова возглавил нашу небольшую процессию.

— И что хочет от меня комендант Якуб? — спросил я.

— Ты поговори! — донеслось сзади. — Зубы целы еще?

— Пасть закрой, Евсей! — рявкнул старшина.

Коридор закончился дверью, перед которой стояли двое охранников.

— К Якубу, — сказал Гордей, и один из них толкнул дверь, за которой открылась ведущая вверх лестница.