Станция-призрак - Калинкина Анна

скрещенных костей на черном фоне, увенчанные лозунгом «Воля

или смерть». И обстановка здесь была совсем другая. Тушинская

напоминала мирный дом, хозяева которого, не забывая о грозя-

щих опасностях, стараются все же навести уют в своем жилье. На

этой станции пахло войной. Здесь преобладали мужчины в форме,

рассуждавшие громко и решительно, попадались и очень колорит-

ные личности — кто в черном плаще, кто в кожанке, кто в рваной

тельняшке. Женщин было немного, и почти все очень странные —

полуодетые и чересчур ярко накрашенные. Одна неизвестно поче-

му визгливо рассмеялась вслед путешественникам.

     Но девушки и Кирилл все равно не могли поверить своему

счастью. Еще совсем недавно ребята не надеялись дожить до ут-

ра, и вот они уже среди людей, наперебой предлагающих еду, чай,

даже брагу. Когда путешественники наелись, их стало клонить в

сон. Их отвели в гостевую палатку, где измученные ребята про-

спали до самого вечера.

     Проснулись они как раз к ужину. Окружающим, видно, не тер-

пелось их расспросить, и как только они опустошили миски, по-

сыпался град вопросов.

     — Как же вы так решились — от самой Сходненской? Это ж та-

кое расстояние! Да вы вообще чудом живы остались. Из наших

никто бы на такое не решился, а ведь здесь не трусы собрались.

Было, правда, два случая, когда сталкеры наши выходили на Со-

коле, чтобы попробовать по Волоколамке прямиком до Тушин-

ской дойти, да в итоге ни один так и не вернулся. К вам-то не до-

шли они? Нет? Ну, мы так и думали, что эти отчаянные головы

еще по дороге сгинули, на поверхности.

     Рассказ о нападении водяных вызвал всеобщее сочувствие.

     — Эх, трудно там вашим приходится! Мы бы и рады помочь, да

только с тех пор, как к Полежаевской туннели взорвали, до вас

теперь по метро не доберешься. А верхом идти — по дороге три

четверти людей потеряем, хорошо, если хоть кто-то дойдет. Так

что смысла никакого.

     Всех интересовало, что происходит на поверхности. Затаив ды-

хание, анархисты слушали рассказ о Химкинском водохранилище.

     — Сталкеры с Речного вокзала рассказывали, что они тоже те

огни в развалинах видели. Издали, конечно. Они туда и не суют-

ся: взять все равно нечего, разве что катер какой-нибудь ржавый

угнать, а голову сложить — запросто. Да и на хрена нужен тот ка-

тер? Куда потом на нем? Вниз по матушке по Волге?

     — Мы одного такого видели... который катер угнал, — вздрог-

нув, сказала Нюта. — А что это за дворец там, на берегу? Ну, тот,

где огни?

     — Речной вокзал, — отозвался кто-то. — Раньше там был Се-

верный речной порт. Грузы всякие водным путем доставляли, ну,

и прогулочные катера по водохранилищу плавали. Бывало, си-

дишь на палубе — солнце, музыка играет, ветерок дует с воды, пи-

во холодное — красота!

     — А я думала, в этом дворце люди жили, — проговорила Ню-

та. — А откуда тогда огни в развалинах?

     — Души это мертвые бродят, — подал голос тщедушный анар-

хист с воспаленно блестевшими глазами. — Канал имени Москвы

ведь заключенные рыли, и полегло их там без счета.

     — Ты бы еще Ивана Грозного вспомнил, — неодобрительно

отозвался кто-то. Отчего-то всем стало неуютно, и разговор о

Речном вокзале сам собой перешел на загадочного Павла Ивано-

вича.

     — Ну надо же, кто бы мог подумать: конец света наступил, а

старый алкоголик даже не сразу заметил! — восхитился кто-то.

     — Не так все просто, — покачал головой Кирилл. — Чувствую

я — не такой он безобидный чудак, каким старается казаться.

     И он рассказал про желтый «хаммер» погибшего сталкера, ко-

торый обнаружился в гараже у старика.

     — Да что ты ерунду городишь? — поинтересовался невысокий

темноволосый крепыш. — Аркан этот, скорее всего, без его помо-

щи погиб, а потом старик нашел и прибрал машину. Или ты дума-

ешь, кто тачку угнал, тот и сталкера замочил? Да может, это и не

его была машина, мало ли их одинаковых?

     — Ну да, желтых «хаммеров»-то. Их в Москве, особенно в Ту-

шинском районе, прямо пруд пруди, — ехидно отозвался кто-то.

     — Да вообще все странно, — сказал Кирилл. — Зачем ему

столько машин, оружия?

     — Ну, оружия никогда много не бывает, — авторитетно заявил

высокий блондин. — А машины — от скуки просто. Старичку на-

до чем-то себя занять, как-то время коротать, вот он и возится с

техникой. У него, небось, до Катастрофы и машины-то своей не

было, ну максимум старенькие «Жигули». А тут столько краса-

виц бесхозных — поневоле глаза разбегутся. Или ты думаешь, он

шпион Ганзы, а то и красных? И пальцы потерял не на заводе, а в

результате спецоперации? Готовит плацдарм для завоевания Ту-

шинской и старается выпытать ваши военные секреты? Да у вас

наверняка и выпытывать-то нечего, ну разве что фирменный спо-

соб засолки шампиньонов.

     — Может, и не шпион, а разговаривает все равно странно, —

пробормотал парень. — «Кладбище домашних животных», «ди-

корастущие орхидеи», «торфяные болота». Не похоже на алкаша-

работягу.

     — Не скажи, — отозвался пожилой анархист в потертой тужур-

ке. — У меня еще в прежней жизни дружок был, Пашка, тоже из

заводских. А рассуждать бывало начнет — куда там Гегелю! Осо-

бенно когда выпьет.

     — А может, этот отшельник — маньяк? — задумчиво предполо-

жил Кирилл.

     — Тушинский упырь, — тут же подхватил какой-то остряк, —

или, допустим, Овражный потрошитель. А пауки его не трога-

ют, потому что он с ними кооперируется и остатки своих жертв

им скармливает пополам со своей этой... как ты сказал?.. Ма-

руськой.

     — Но нас-то он отпустил, — напомнила Нюта. — Ну и вообра-

жение у тебя? Ты, случайно, сам в этой вашей газете не сотрудни-

чал? — поддела она Кирилла. И по тому, как он смутился, поняла,

что попала в точку.

     — Мало ли, отпустил, — буркнул тот. — Зато дал не надежную

машину, а мотоцикл.

     — Скажи спасибо и за это. Машину, между прочим, водить ку-

да труднее, да и пройдет она не везде. На ней бы мы точно куда-

нибудь врезались, да и по мосту бы не проехали. И потом, если бы

старик хотел нашей смерти, он бы вообще предлагать ничего не

стал, или мотоцикл бы испортил. Тормоза там...

     — Может, он и испортил, чтобы этот агрегат потом сломался, в

самый неподходящий момент. Просто мы его еще раньше успели

доконать, — гордо парировал Кирилл. — А вообще-то портить бы-

ло необязательно, раз он нарочно нас к водохранилищу направил.

И спаслись мы только чудом, забыла?

     Нюта покрутила пальцем у виска и с раздражением повторила:

     — Пешком бы не спаслись гарантированно, даже до канала бы

не добрались. Если б не Павел Иванович, нас бы уже в том овра-

ге пауки переваривали!

     — Да успокойтесь вы, — лениво сказал мужчина в защитной

форме с красивым, волевым лицом. — Я думаю, все еще проще.

Не живут люди на поверхности при таком радиационном фоне,

это факт. Отсюда вывод: Павел Иванович ваш — просто глюк.

     — Что, коллективный? — удивился Кирилл.

     — А что вы думаете, и такое бывает. Противогазы-то вам на

Сходне старые дали, фильтры почти выработанные, вот и наню-

хались этого не помню чьего башмачка, из-за чего начало мере-

щиться черт знает что. А на самом деле вы, может, и в овраге-то

не были.

     — А мотоцикл? — пискнула Крыся.

     — Нашли где-нибудь. Просто эта часть пути у вас, так сказать,

под кайфом прошла, вы и не помните, как все на самом деле бы-

ло. Говорят, наркоманы до Катастрофы и в космос летали, и на зе-

леных чертей охотились...

     — Но не может же быть, чтобы всем троим одно и то же слово

в слово мерещилось, — усомнился Кирилл. — Да и мотоцикл. Да-

же если мы его сами нашли, управлять им меня Павел Иванович

научил. Я ведь до вчерашнего дня их только на картинках видел,

а девчонки вон и слова такого, «орхидея», не слышали, не говоря

уж про про венерин башмачок...

     Видя такое недоверие анархистов, Нюта решила про девчонку,

гулявшую по рельсам, на всякий случай не рассказывать. А то ее

посчитают сумасшедшей или тоже припишут все действию како-

го-нибудь ядовитого дурмана. Она уже и сама сомневалась — мо-

жет, чудная провожатая ей померещилась? Ведь ни Кирилл, ни

Крыся ее не видели. Но к метро-то они вышли! Так что или этот

«глюк» был редкостной удачей, либо у нее открылись какие-то