Я еду домой! - Круз Андрей

Приклад довольно неудобно упирался в плечевой щиток мотоциклетной куртки, но я всё же приспособился. Средним пальцем сдвинул кнопочку предохранителя у скобы, затем мой большой палец нащупал курок, стоящий на полувзводе, оттянул его назад до боевого положения. Значит, есть патрон в патроннике. Перекрестье прицела чётко разместилось на лбу остановившегося мертвяка — судя по всему, он потерял нас из виду, присевших за низким забором. Ну и славно…

Грохнул выстрел, винтовка совсем не сильно лягнулась в плечо — патрон револьверный, сорок четвёртого калибра. Но мертвеца опрокинуло назад, а из его головы выбило настоящий фонтан крови и мозгов — пуля-то мягкая и с выемкой. Вот так.

Дёрнув рычаг, я выбросил пустую гильзу, затем подобрал её с травы, горячую и дымящуюся, подкидывая в ладони, размахнулся и забросил как можно дальше. Затем протянул винтовку Тому.

— Не видел, кто стрелял?

— Нет, — мотнул тот отрицательно головой. — Откуда-то с соседней улицы.

— Вот и всё, пусть звонит куда угодно.

— Посмотрим? — спросил сосед.

Странно. Я только что убил человека, пусть уже и мёртвого, но никаких эмоций по этому поводу не испытываю. Почему? Совсем чурбан бесчувственный или так и надо? А как оно вблизи?

— Пойдём глянем, — согласился я.

Мы вышли из-за угла моего дома и обнаружили адвоката Бирмана, стоящего на тротуаре и вертящего головой. Точно ведь, тварь такая, ищет, на кого нажаловаться. Но морда кислая — понимает, что раз не видел, как мы стреляли, то уже половина счастья в помойку ушла.

— Ещё и его бы неплохо… — пробормотал Том.

— Это ты уже сам, — усмехнулся я. — Мне не положено, я иностранец, а отстрел адвокатов есть почётная обязанность гражданина.

— Неплохо бы, — повторил сосед. — Знаешь этот анекдот, когда арабские террористы захватили самолёт с американскими адвокатами?

— Нет, а что?

— Они пообещали отпускать их по одному в час, пока не выполнят их требования.

Я хихикнул из вежливости, потому что этот анекдот знал задолго до того, как приехал в Америку. Тем временем мы подошли к лежащему на асфальте телу, под головой которого расплылась небольшая бурая лужа. Совсем небольшая, только от вывалившихся из расколотого черепа мозгов, крови почти не было. Зато стала видна причина смерти — пулевое ранение, которое до того было скрыто сигнальным жилетом. Парню, с виду молодому, не старше двадцати пяти, выстрелили в сердце.

От тела уже ощутимо пованивало. Жара здесь всё же, всё мёртвое гниёт сразу. Кстати, это обнадёживает — ведь рано или поздно каждый из этих гобблеров разложится до недееспособного состояния.

— Это что же получается? — спросил я вслух. — Что поднимается любой мёртвый? Не только укушенный?

— Не знаю, — хмыкнул Том. — Но я поверил, по крайней мере, что это и вправду был мертвец.

— А до сих пор не верил? — удивился я.

Том обернулся ко мне, посмотрел в глаза и сказал:

— Я не видел Иисуса, призывающего их на Страшный суд, знаешь ли. Поэтому, по моему разумению, восставать они не были должны.

— А почему поверил? — полюбопытствовал я, продолжая рассматривать покойника.

— Потому, что нет крови. — Том указал пальцем на пятно на асфальте возле головы. — Кровь течёт у живых: её гонит сердце. А у мёртвых она совсем не течёт: нет никакого давления.

Верно, так и есть. Я тоже это слышал.

— Что будем делать? — спросил я. — Так и оставим его здесь?

— Не знаю, — пожал плечами сосед. — Вообще-то трупы не положено трогать до приезда полиции, но раз ты говоришь, что она уже не ездит…

— То что?

— Надо его хотя бы сдвинуть в сторонку, пока на него не налетел кто-то на машине и не размазал по асфальту до самой Канал-стрит.

С этими словами, не обращая внимания на вонь и жужжащих мух, на удивление немногочисленных, кстати, он нагнулся, ухватил мертвеца за пояс брюк и несколькими сильными рывками оттащил его в сторону, к тротуару, бросив прямо перед чьей-то лужайкой.

— Надо бы его на газон к Бирману оттащить, — заявил я. — Пусть там воняет и напоминает ему о своих правах.

— Ты потащишь? — усмехнулся Том.

— Нет, пожалуй, — отрицательно покачал я головой и с трудом проглотил слюну: от вони да и самого зрелища к горлу подкатывала тошнота. — Не потащу, противно.

— Привыкай, — с каким-то скрытым намёком сказал Том.

— А ты где привыкнуть успел? — проявил я любопытство к его биографии.