Битва за Оилтон - Иванович Юрий

– И что? – спросила красавица, чисто машинально вырывая огромный гриб из расположенного рядом поддона. – Так до сих пор не отыскали?

– Ха! Так поговаривают, ее вообще в столице не было. Хотя в наших «Новостях» пока тоже ни слова о ней не сказали. Да и электроны с ней! – радовался Танти. – Главное, что с тобой все в порядке.

Но, несмотря на окружающую обстановку, никак не располагающую к таким расспросам и откровениям, Клеопатра все равно решила что-то выяснить:

– Почему ты не выпытал у меня про моего отца и брата? Такая возможность!

– Смеешься или шутишь? Как бы я потом тебе в глаза мог посмотреть? Мне теперь и самому очень интересно их на самой свадьбе увидеть и познакомиться, так что пару дней как-нибудь удержусь от чрезмерного любопытства. Раз столько лет вытерпел, то чего уж!

– Какая свадьба! – вдруг всхлипнула девушка. – Даже если победим сегодня, все равно траур какой будет.

– Да ладно тебе! – Танти осторожно сжал любимую в объятиях. – Главное, что ты жива и здорова, и мы всегда можем подождать сколько угодно: хоть пару недель, хоть месяц.

– Ну да, ну да. А я счастлива, что с тобой из-за меня, дуры, ничего не случилось.

Теперь она уже заливалась слезами по полной программе. Хотя вот такие нервные срывы после пропажи зависимости от домутила случались в половине случаев. Поэтому и списал бравый майор обильные слезы своей невесты именно на эти самые постнегативные последствия. И даже товарищам дал сигнал пальцами: мол, не стойте, мы тут сами разберемся.

Те тут же успокоились и продолжили интенсивную разведку грибных подвалов. И с каждой минутой разочаровывались в них все больше и больше. Как объект для обороны, подвалы оказались совершенно непригодны. Тут даже ребенку не спрятаться, а уж взрослый мужчина при всем желании не поместится в каменное или глиняное корыто с влажным перегноем. Никак и основной выход на поверхность отыскать не удавалось, а когда таки на него наткнулись, то он оказался намертво завален рухнувшей стеной стоявшего когда-то на поверхности здания. Сделать подкоп вроде как показалось несложным, но ведь вокруг враг. Вдруг он как раз засел где-то наверху, а тут какой-то крот у него ямку под ногами расширяет. Хлоп вниз гранату, и… нет крота!

Но и оставаться в помещениях с одним только выходом было не в правилах воинов дивизиона.

– Ребята, надо напрячься! – поторопил своих товарищей майор Парадорский.

В подтверждение его слов на поверхности, до которой и было-то всего пару метров, зачастили разрывы мин. Кто, кого и по какой причине сейчас обстреливал, было не важно, в любом случае выбираться отсюда следовало как минимум со следующим расширением багрового облака.

И тут Николя высмотрел торчащую из-под самого нижнего стеллажа ногу. Понял, что не ботинок на ноге, а девичий башмачок, прошел вроде как мимо, а потом упал на землю, подсвечивая в нужную сторону. Хотел крикнуть, но только вздохнул: там пыталась забиться в щель худенькая девчушка лет двенадцати. Раскрыл шлемофон и как можно спокойнее спросил:

– Ты грибом притворяешься или просто пыль подметаешь своим платьем?

Девчушка смешно чихнула и довольно бойко затараторила:

– Уф! Чуть заикой не сделали! Я уж испугалась, что это зеленые здесь шастают! Они уже сюда с самого утра заглядывали.

– А чего ты здесь сама оказалась? – интересовался воин, пытаясь своей ручищей осторожно отряхнуть платье выбравшейся девчушки от пыли и паутины.

– Так здесь с самого вечера стрелять начали, вот мы со двора и разбежались кто куда. Я вначале час в кустах сидела, потом, когда фабрика рухнула от взрывов, сюда перебралась.

– Под теми плитами, что приподнялись?

– Нет, там вы прошли и эти бандиты зеленые. А сюда еще один тоннель ведет запасного выхода. Прямо к башне, под которой старые подвалы остались.

– Вот здорово! Так ты нам покажешь этот тоннель?

Девочка погрустнела:

– Покажу. Но там эти, зеленушки, сидят. И из пулеметов стреляют.

На малом расстоянии внутренняя связь работала и в подвале. Так что замершие в соседних проходах товарищи отчетливо расслышали каждое слово разговора. А потом колонной устремились вслед за местной проводницей. В принципе еще минут пять поисков, и они бы сами отыскали наконец-то этот старый, притаившийся своим зевом в самом дальнем углу тоннель. Хотя выглядел он вполне себе прочно – бетонный, нигде ни трещинки, ни пятна сырости. Вначале. А вот потом как-то весь искривился, скособочился, стал уже, и бетон превратился в остов их старых ржавых балок. Отовсюду струйками ссыпался песок, так и норовя угодить в глаза, под ногами засасывала влажная земля. И дальше проход нырял в такое затхлое и сырое место, что соваться туда даже в целых и герметичных скафандрах не хотелось бы.

Благо, что девчушка дальше не повела, а указала пальчиком под самый свод:

– Там лаз на метр в сторону, и по нему выходите в подвал башни. Сразу под стеной, под кучей старых досок. А уже оттуда можно подняться на первый этаж. – Она слишком оценивающе прошлась по фигуре Николя взглядом и заявила: – Только вы слишком толстый, в лаз не протиснетесь.

Гарольд не удержался от смеха:

– Добро пожаловать в наш клуб толстяков! Вот уж дети пошли, а я думал, это только мы в детстве с Танти каждую дырку в земле знали и каждый чердак в округе облазили.

– Как видишь, друг, – отозвался Парадорский, – не одни мы такие романтики. Малыш, ну что там?

Как всегда, тот, как самый пронырливый, устремился в лаз первым и теперь его интенсивно расширял весьма удобным куском арматуры.

– Сейчас, сейчас все устрою. Даже Безразмерный пролезет. Но там наверху и правда кто-то пулеметами балуется.

– Как тебя зовут? – присел на корточки перед девчушкой Николя.

– Ирина.

– Рад познакомиться, – хотя себя так и не назвал. Может, обиделся за «толстого». – А с кем эти зеленые гады там наверху воюют?

– Не знаю. Я почти с самого вечера здесь. Наверное, с охранниками, их тут рядом целая ведомственная контора базировалась. – И опять девчушка не удержалась от нелицеприятного сравнения: – Вот там все парни стройные, подтянутые, гимнастикой по утрам занимаются, на стрельбище с пистолетами бегали.

Стало понятно, почему тут некая группка девочек частенько прогуливалась по околицам. Физкультурники им, видать, тоже нравились. На что лучший пилот и стратег покладисто поддакнул:

– Да, ты права! Чтобы носить с собой пистолет, да еще и бежать при этом, какой только силой обладать надо! Гарри, ты бы смог?

– Что ты! Я вот еле два автомата таскаю и три подсумка с патронами, куда мне еще пистолет лишний!

– Эй, толстяки! – зашипел по переговорному уже давно сунувшийся дальше на разведку Малыш. – Кончайте девочку обижать! Живо наверх. Танти – тоже. Клеопатра и Граци пусть тоже вооружатся и нам помогают. Слишком много тут моусовцев наверху засело. Зато если выбьем – будет нам радость и теплое местечко.

Он еще договаривал, когда возле девочки остался один Гарольд, и только тогда она обратила внимание на мальчика, который с фонариком стоял чуть сзади. Именно к нему и обратился гигант:

– Михаил, остаетесь здесь и затаитесь. И оберегай Ирину!

Как ни странно, и он, смешно дрыгая ногами, сумел протиснуться в лаз. Но после этого Ирина всем корпусом развернулась к юному герою и ткнула пальчиком в его личное оружие, подвешенное на животе:

– Ой! Зачем он тебе? Неужели стрелять умеешь?

– Да тебе какая разница? – с ленцой бывалого воина поинтересовался Михась. – Умею, не умею… – Но все-таки не выдержал и похвастался: – А уже одного интервента убил.

Ирина поверила сразу, и глаза ее стали похожи на две преогромнейшие выпуклые пуговицы:

– Расскажи!

3595 г., 5 июля, Старый квартал

Пока дети общались на подземном тоннеле, на уровень выше, в подвале, все шесть воинов выстроились на ведущих наверх ступеньках. Гарольд с Тантоитаном, стоящие выше всех, прислушивались, присматривались и принюхивались к довольно широким щелям и шептали для остальных:

– Три пулемета, гильз на полу и на люке – неисчислимо! Как только начнем рваться вверх, они нам сильно помешают. Не менее восьми человек. Как только первое затишье опять прервется, бьем!

На верхнем этаже постреливал чаще всего только один пулемет. Видимо, кого-то с того сектора обстрела пытались прижать огнем. Второй и третий расчеты только изредка вклинивались и только короткими очередями. Так что оптимально было дождаться стрельбы из всех трех стволов и только тогда атаковать, но так можно было вообще дождаться полной тишины и проворонить хоть какой-то удобный момент.

На минуту повисла тишина, послышались интенсивные переговоры и восклицания, а потом заработали сразу два пулемета. И оба мощных тела стали распрямляться как пружины, поднимая и вырывая с корнями дощатый люк.