Битва за Оилтон - Иванович Юрий

Сам Парадорский потому и не спешил наверх, что знал об этих минах со слов генерала, и благоразумно отверг самый простой и верный путь на поверхность. Да и будь у них возможность и время, они бы преспокойно забрались бы так далеко и глубоко, что в любом случае суток через двое выбрались бы в дальних пригородах Старого квартала. Глядишь, к тому бы времени и война закончилась. Естественно, что полным разгромом десанта вторжения. Иного не ожидалось по умолчанию.

Но вся суть в том и заключалась, что времени на такой поход не было. В любом случае следовало срочно подниматься и выходить к своим. Дело в том, что домутил при всех своих иных свойствах являлся еще и смертельным для человека. И если после восьмого по десятый час текущего времени от начала допроса не ввести в тело допрашиваемого определенный антидот, то человек умирал. Только по этой причине майор Парадорский сразу дал конкретный приказ своим товарищам:

– Как бы мы и куда ни двигались, через шесть часов должны оказаться на поверхности. Затем два часа – на поиски антидота.

От этого все и плясали. Рисковать здоровьем Граци и Клеопатры никто бы не решился. Поэтому три часа просто интенсивно двигались в примерно выбранном направлении, стараясь оторваться окончательно от погони и сбить эту погоню со следа. И когда на четвертом часу это удалось, стали вновь подниматься к поверхности. Теперь уже пришлось двигаться более медленно и осторожно, опасения нарваться на засаду были не беспочвенны. Причем на засаду не только врага, но и своих земляков. Ведь в поисках убежища вниз могли спуститься как воинские подразделения, так и группы гражданских лиц. Да и установка мин, произведенная полицейскими, могла остудить даже самые безрассудные головы.

Впереди двигался только один Малыш, со всем тщанием проверяя и прощупывая дорогу перед собой. За ним Николя с Граци, Танти с Клеопатрой и Михаилом, а замыкал всю цепочку Гарольд. Возни больше всего было с девушкой. Парадорскому приходилось на руках переносить ее через мокрые места, но зато на ногах у нее до сих пор не было ран. В отличие от Граци, которому даже намотанные на ступни тряпки не помогали. Получил несколько царапин с небольшими разрезами и Михаил, но от помощи и предложений просто влезть на закорки кому угодно из взрослых с гонором отказывался. Сам из персонального тюбика выдавливал медицинскую пенку на ранки и настойчиво шел дальше. При этом ни разу не заикнулся ни про еду, ни про питье. Подадут ему флягу, сделает несколько глотков как все, не подадут – делает вид, что фляги не существует. В общем, мальчик сразу покорил сердца закаленных воинов, и Танти даже несколько раз приводил его в пример своей капризничающей невесте:

– Вот, смотри и запоминай: истинный воин дивизиона ведет себя именно так! Поняла? Тогда чего ты стонешь, как старая бабка, и плачешь, словно девица перед свадьбой?

– Уже замуж хочу! И к папе хочу!

– Ну, к папе я тебе не обещаю так быстро, а вот замуж… Так замкомандира тоже имеет право на регистрацию брака. Сейчас нас Гарольд прямо на ходу объявит мужем и женой. И три свидетеля есть. Так что, хочешь свадьбу немедленно или потом?

– Потом.

– Ну вот. И хватит нас отвлекать! Лучше мне скажи: каков будет корень квадратный из числа…

Еще час пути прошел для группы спокойно и без малейшего контакта с противником. При этом они и не догадывались о том, что происходило на поверхности.

А там велись позиционные бои с переменным успехом. Причем бои жестокие и кровопролитные. Оилтонцы все более и более подтягивали новые сухопутные войска и с ходу бросали их в бой. Тогда как пиклийцы, словно чувствуя верную смерть, все более и более ожесточались, сражаясь до последней капли крови. Некоторое затишье наступило только к обеду, когда обе стороны решили сделать перестановки в своих рядах. Ну и всем хотелось разобраться, понять, что творится у них над головой. Потому что облако стало вести себя еще более непредсказуемо. Теперь оно перешло к режиму странной пульсации с периодичностью в пятьдесят – пятьдесят две минуты. Вначале оно четверть часа сжималось и начинало насыщаться кровавыми красками багровеющего заката, потом четверть часа кипело и пузырилось всплесками, протуберанцами. После чего еще четверть часа уходило на странное разбухание. И минут за пять – семь до самой земли доходила волна дурно пахнущего пара, тумана и неприятных влажных капель. При этом казалось, что в тумане кто-то дышит, ворочается и вот-вот хватит тебя огромными лапами. Неприятное ощущение, противное и совсем не способствующее решительному ведению боя. Любому воину инстинктивно хотелось прижаться к земле, притвориться булыжником и не отсвечивать.

После чего опять начиналось небольшое сжатие облака, туман рассеивался, но светлей на улицах или приятней в сознании от этого не становилось. Никто не мог понять, какую опасность таит в себе странное облако. Командирам приходилось давить всем своим авторитетом, чтобы заставить воинов выходить из прострации и вновь браться за оружие. Особенно это было заметно среди пиклийского воинства.

Разве что внизу стычки и взрывы продолжались с завидной периодичностью.

Начались первые контакты и у группы Парадорского. Они к тому времени выдвинулись опять в упорядоченные системы городской канализации, в которой даже имелось слабое аварийное освещение. Вначале невдалеке и чуть выше раздался банальный грохот и звук падения чего-то тяжелого. Все замерли на месте, и только Малыш продолжил осторожное продвижение вперед. Он и рассмотрел, что произошло. Три моусовца с верхней галереи раскрутили и сбросили вниз колодца запорный люк резервного стока, хотя и так сразу любому дураку было понятно, что под этим люком никто спрятаться не смог бы: болты были только сверху. Видимо, поисковая группа уже давно и прочно отчаялась отыскать хоть кого-то и банально маялась дурью, совершая бессмысленные поступки.

Но этот поступок оказал некую помощь беглецам. Ведь ход наверх сразу на несколько уровней оказался открыт. Враги наверху посовещались пять минут, сбросили вниз большую мину-нетрожку, да и отправились дальше. А данная мина только тем и отличалась от иных, что имела полужидкую форму и определенные свойства. Брось ею на асфальт с пятого этажа, она примет вид большого пятна, под цвет того же асфальта и через минуту будет готова взорваться от толчка или нажатия весом более пяти килограммов. Можно и на десять килограммов прибор настроить, в зависимости от стоящей задачи. Мерзкая вещь и опасная. Разрядить такую мину даже в теории трудно. Но если ее не трогать, то и она тебе ничего не сделает.

Малыш быстренько выбрался наверх, осмотрелся в галерее, где недавно прошли моусовцы, и решил, что путь здесь может оказаться вполне себе не худшим вариантом. Главное – опасаться таких вот оставленных за собой врагами мин-нетрожек. И идти в противоположную сторону.

Действительно, около километра вдаль и почти на три уровня вверх опять никого не встретили, зато с минами неприятеля пришлось Малышу повозиться. А парочку так вообще пришлось обойти окольными путями. Зато вот потом начались трудности и схватки. Пришлось на острие движения выдвинуться вначале Гарольду, а потом и Николя. Парадорскому ничего не оставалось, как присматривать за тылами и опекать сразу трех неполноценных в плане воинского профессионализма личностей. Клеопатру и Граци стало к тому времени сильно клонить в сон, что во время допроса под домутилом контролировалось пинками, бодрящими уколами или пощечинами. Так что пришлось привлечь на помощь пусть и маленького, но весьма сообразительного помощника.

– Михась! Если я крикну «ложись!», то ты первым делом ударяй своим телом Граци сзади под коленками. Свою невесту я сам толкну куда надо. Договорились?

Мальчуган понятливо и усердно кивал, но каждый раз после таких упоминаний настойчиво просил:

– Пистолет мне дайте! Я тоже стрелять умею, не сомневайтесь! В тир хожу. Лучше всех в классе стреляю.

Оружие командир дать ребенку не решался. Да и надобности особой вначале не было. Но когда после третьей, весьма кровавой и громкой стычки замыкающая группа проскакивала поле сражения, Танти заметил на трупе моусовца нетронутый парализатор и быстро сорвал вместе с портупеей. Трофейное оружие уже висело на Граци, который использовался как носильщик. Благо ботинки по размеру на него отыскались уже на месте второй стычки. Как и на Клеопатру, вкупе с отличной непромокаемой курткой. На Граци уже висели два автомата и подсумок с гранатами, так что парализатор тоже бы вполне уместился. Но Михаил вдруг протянул руку и посмотрел совсем при этом не жалобно. Скорее, решительно и требовательно.

– Да ладно. Смотри, как пользоваться, – решился майор.

Полминуты, и мальчик уже оказался вооружен весьма мощным и полезным оружием, которое ремнями крепилось у него на животе. Правда, командир зафиксировал шкалу поражения на отметке чуть ниже среднего. В любом случае прожаривать кого-то насмерть ребенку не следовало. А вот оглушить или просто частично парализовать и сбить с ног – самое то.