Сталтех - Ливадный Андрей Львович

…Мью-фон Эльдара, настроенный на прием данных в рамках сталкерской сети, включился с неожиданным сухим щелчком, и тотчас же рассудок захлестнули лаконичные, тревожные сообщения:

Массированный ракетно-бомбовый удар нанесен по постройкам техноса в Пустоши…

Генерал Шепетов отдал приказ о начале зачистки…

Армия пересекла границы Барьеров…

Масштабные столкновения между сталкерскими группировками и частями коалиционных сил…

Скупые строки повергали в шок.

Под удар неожиданной зачистки попал даже Орден. Военные нарушили негласный нейтралитет, бои сейчас шли недалеко от Цитадели, среди руин бывшего города энергетиков…

Отряд спецназа тем временем окружил искаженное здание, куда пульсацией вкрапило обломок постройки техноса.

– Объект обнаружен!

Слон напряженно слушал частоту военных.

– Четвертый, что у тебя?

– Фрагмент городища. Точнее определить пока не могу.

– Активность скоргов?

– По нулям. Найдено тело в бронескафандре.

– Один из них?

– Похоже. Не имплантирован. Экипировка иностранного производства. По пояс совмещен с грунтом.

– Извлечь! Обломок постройки техноса вторично сканировать. Не обнаружишь скоргов – пусть остается.

– Понял. Жду вертушку для эвакуации тела. – Командир обернулся. – Сташенко! Займись! Вырезать лазером, вместе с грунтом! Аккуратно!

Эльдар и Слон в немом оцепенении наблюдали, как двое бойцов извлекают тело неизвестного.

Шипение лазера, клубы пара, далекий рокот вертолетного двигателя.

Нервы напряжены до предела.

Палец Слона соскользнул к углублению в рукояти «ИПК», где прятался сенсор огня.

Вызванный по рации вертолет внезапно вынырнул из серой хмари, пронесся над головами сталкеров, едва не чиркнув шасси по невысокому огрызку стены. Пилота обмануло поставленное Максимом искажение, но столкновения не произошло.

Эльдар резко обернулся, жестом показывая Слону: не дергайся, пронесло, но поздно – тот не выдержал чудовищного напряжения – палец, елозивший по бугорку сенсорной гашетки, рефлекторно отреагировал на острое чувство опасности, и сухая, короткая очередь располосовала тесное пространство, опрокинув в снег двоих бойцов спецназа.

Максим отчетливо слышал звук очереди, выпущенной из «карташа».

Он не сумел отреагировать мгновенно, не хватило сил, к тому же отключенное энергопитание экипировки ограничивало подвижность.

Тщательно поддерживаемая вуаль искажения внезапно порвалась – острое чувство непоправимости происходящего вторглось в рассудок Максима, сбивая концентрацию, сводя на нет все усилия.

Он отдал мысленный приказ через мью-фон на реактивацию систем экипировки, но и это действие уже не успевало за стремительным развитием событий.

Боевой вертолет, разворачиваясь над площадкой приземления, коротко и хлестко огрызнулся из курсовых орудий, снаряды, выпущенные по внезапно обнаруженным целям, снесли участок стены, наискось перечеркнули крохотный участок продавленного перекрытия, в оранжево-черных кустистых разрывах мелькнули и исчезли тела двух сталкеров.

Максим болезненно ощутил, как несущая метель осколков ударная волна накрыла его, что-то тяжелое ударило в грудь, парализовав дыхание, он выгнулся, но не издал ни звука. Оглушенный, отброшенный взрывом, он краем сознания еще воспринимал реальность: звук шагов по обледеневшей лестнице, короткую очередь, чей-то вскрик, затем хриплый голос произнес:

– Все чисто.

В сознание его привела боль.

Первый порыв – вскочить и бежать – пресекли неработающие подсистемы экипировки. Ни один усилитель мускулатуры не отреагировал на рефлекторное движение мышц, и Максим обмяк, остро осознав всю безнадежность своего положения.

Секундный прилив сил позволил осуществить мгновенное сканирование – действие для сталкера рефлекторное.

Военные ушли.

Холодно…

Сознание вновь угасало.

Ледяной ветер выдувал из скорчившегося тела сталкера последние частицы тепла.

Постепенно реальность сменилась бредом.

Треклятый холодный зеленоватый свет – предвестник еще одного близящегося катаклизма – затопил руины города, бесноватый ветер внезапно утих, но Максим уже не верил ощущениям.

Две пульсации в один день с интервалом в несколько часов – событие невероятное[11].

Забрало защитного шлема покрывала корка льда, и лишь в одном месте осталась небольшая проталина, сквозь которую он смутно различал, как на фоне гнетущего затишья в ореоле обжигающе-холодного свечения медленно кружат крупные хлопья снега.

Бредовые видения становились отчетливее, ярче. Максим более не ощущал своего замерзшего тела, мышцы потеряли чувствительность, но мозг продолжал работать, ткань невероятного замкнула сознание в кокон предсмертных иллюзий.

Ни страха, ни горечи он не испытывал.

Клочок неба, различимый сквозь проталину в наледи, внезапно подсветила яркая вспышка.

Облака гнало по кругу, они сбивались в плотную спираль, словно в небесах образовалась исполинская перевернутая воронка, из центра которой истекал ослепительный свет.

Происходящее казалось медленным, тягучим, свет в небе разгорался все ярче, пока сияние вдруг не взорвалось, посылая к земле четко различимые стреловидные росчерки изумрудно-льдистых сполохов.

Сознание Максима помимо его воли задействовало все группы имплантов. Границы восприятия неожиданно изменились, словно он стал птицей, парящей высоко в небе.

Стрелы неживого света вонзались в руины мегаполиса, мгновенно порождая локальные очаги искажений, в центре которых расцветали горячие бутоны пламени – оранжевые вспышки, пронизанные черными прожилками дыма, закручиваясь грибовидными спиралями, устремлялись ввысь, лопались, истончались, – на миг все сущее представилось Максиму кипящим озером жидкого пламени, а затем…

…обжигающее дыхание сотен титанических ударов встряхнуло его, вернув болезненные ощущения собственного тела.

Максим закричал, но с его побелевших губ не сорвалось ни звука.

Земля ходила ходуном, взрывные волны, отражаясь от препятствий, блуждали в руинах, там, куда попадали холодные росчерки света, реальность искажалась: мерзлая земля, стены зданий, горы оплывшего мусора, тонны металла – все становилось мягким, податливым, будто воск, пологие волны искажений вспухали, как круги на водной глади, – они ширились, постепенно затухая, оставляя в эпицентрах попаданий раскаленные язвы, окруженные пологими отвалами новорожденных кратеров.