Автономный режим - Ливадный Андрей Львович

– Ну и что? За тебя станут мстить? Да плевать я хотел, понял? – Кибрайкер разозлился не на шутку. – Запомни, после зачистки Окраины выжившие изгои, типа меня, уже ничего не страшатся в этой жизни!

– Твоя проблема в ином, человек. Ты не понимаешь иерархии общественного разума. Повторяю – я высшая особь своего вида! «Отделившийся», если тебе о чем-то говорит термин!

– Хорошо, ближе к делу! – насупился кибрайкер. – Я понял, что ты крут! – Гримаса презрения исказила его черты. – Но не понимаю, как высокий статус помешает тебе сдохнуть здесь и сейчас?

– Обычная особь моей расы откладывает яйца, продолжая род, я же создаю мнемонических клонов, – назидательным тоном ответил Хош. – Любой инсект, попав под мое воздействие, способен трансформироваться не столько физически, сколько ментально. Он становится моей точной копией, и только сам «Отделившийся» способен отличить дубликат от оригинала!

– Хочешь сказать, ты подделка? – не поверил кибрайкер.

– Мнемонический клон – не подделка. Он мыслит и действует, как сам «Отделившийся». Я существую в сотнях своих копий!

Кибрайкер на миг задумался.

– Ладно. – Он исподлобья взглянул на инсекта. – Давай попробуем сначала. Тебе нужны гиперприводы и тяжелые системы вооружений. Не знаю, что за войну ты затеваешь, в принципе, мне все равно. В одном ты прав: ситуация на «черном рынке» Окраины за последний год резко изменилась. Поступим так: я передаю тебе информацию, ты отпускаешь мою жену и дочь. Одновременно на мой счет должен поступить миллион кредитов!

– Что я получу взамен? Слова?

– Нет. Не слова, а информацию. Более того, я подскажу тебе способ, как попасть на один очень тщательно охраняемый, засекреченный объект. Если ты действительно крут, сам возьмешь там столько древнего барахла, сколько потребуется.

– Звучит заманчиво. Получается, ты и не собирался исполнять наши договоренности?

– Я подготовил встречное предложение, – презрительно ответил кибрайкер.

– Хорошо. Не будем спорить. Как осуществить обмен?

– Деньги на указанный счет, моих родных – сюда, на борт этого крейсера. При иных раскладах разговора не будет. Оригинал ты, копия или кто-то еще, мне наплевать!

– Мне потребуется время.

– Мне – тоже. Надо кое-что уточнить. Располагайся. Прямо тут. Связью с кораблем я тебя обеспечу. Попытаешься ускользнуть из отсека – умрешь.

Сутки спустя еще один корабль инсектов состыковался с крейсером «Центавр».

– Я выполнил твои условия, кибрайкер. – Хош провел часы ожидания в полном оцепенении и сейчас прошелся по отсеку, разминая мышцы.

Человек с кем-то переговорил по защищенному каналу связи.

– Минуту терпения. – Кибрайкер остался доволен результатом общения с неизвестным абонентом.

Вскоре небольшой эвакуационный модуль отделился от корабля, на котором прилетел человек, и, удалившись на безопасное расстояние, исчез в гиперсфере.

– Вот теперь я готов выполнить свою часть сделки, – произнес кибрайкер. – Слушай внимательно, насекомое. Всю технику, отслужившую эксплуатационный срок, теперь скупает Конфедерация. Флот решил действовать при помощи экономических рычагов, и тебе их не обойти, уж поверь.

– Зачем Флоту старые корабли? – мгновенно заинтересовался Хош.

– Понятия не имею. Может, чтобы они не достались таким уродам, как ты?

– Не груби. На меня не действуют оскорбления.

Кибрайкер пожал плечами.

– В общем, схема нехитрая, – продолжил он, пристально наблюдая за реакцией «Отделившегося». – Я не сидел сложа руки, нашел интересную информацию, продумал некоторые ходы. Флот приступил к утилизации кладбищ кораблей вроде этого, где мы сейчас находимся. Всю технику отправляют в строго засекреченную точку пространства.

– И это все, что ты можешь сообщить?! Как мне туда попасть? Назови координаты!

– Никто не знает координат.

– Значит, ты меня обманул?

– Нет. Наберись терпения. Я обдумал множество вариантов, но лишь один подходит тебе и сработает наверняка: ты должен внедрить разведчиков на корабли, которые вскоре станут объектами утилизации. Думаю, через год-полтора Флот Конфедерации доберется до Линии Хаммера и приступит к ликвидации кладбищ боевой техники.

– Ты сказал о высоком уровне секретности объекта. Старые корабли наверняка станут тщательно проверять перед отправкой?

– Естественно. Но я знаю, что насекомые способны впадать в состояние, схожее с анабиозом, верно? – Кибрайкер дождался утвердительного кивка и завершил мысль: – Расположи ячейки на многих крупных кораблях и узнаешь координаты.

– Схроны обнаружат. Я убежден, проверка будет очень тщательной!

– Я передам тебе формулу одного уникального материала. Корпорации Окраины запросто выполнят заказ на изготовление ячеек. Только действуй через сеть, не показывай, кто ты на самом деле.

– Что за материал? Как он мне поможет?

– Он защищает от сканирования. Даже мнемоники не в состоянии обнаружить сигнатуру, если устройство или существо скрыты за изготовленной из него оболочкой. Придай капсуле вид фрагмента какого-нибудь отсека, установи в ней все необходимое для выживания, и Флот сам доставит твоих эмиссаров в нужную точку.

– А если я задумал что-то против твоей расы, человек? – неожиданно спросил Хош.

– Плевать. У меня свои счеты к Конфедерации. – Кибрайкер недобро усмехнулся. – Хочешь узнать, насколько ты крут? Попробуй. Но не советую. Флот размажет тебя, как таракана по стене. Держи. – Он протянул инсекту чип: – Здесь формула экранирующего материала и координаты нескольких корпораций, которые выполнят заказ, не задавая лишних вопросов. Мы квиты?

– Отчасти.

– Не понял?!

– Я закажу пробный образец и испытаю материал. Если ты вздумал меня обмануть, как принято у существ твоей расы, – берегись. Если испытания пройдут нормально, ты больше не увидишь меня.

– Да проверяй сколько влезет, – пренебрежительно махнул рукой кибрайкер, направляясь к выходу из отсека. У массивного люка он обернулся и повторил: – Флот тебя размажет, насекомое. Не советую связываться с людьми. Ты нас совершенно не знаешь.

Люк захлопнулся.

– А ты не знаешь, что такое сила Единой Семьи, человек… – проскрежетал Хош, и работающий модуль автоматического перевода синтезировал фразу «Отделившегося».

Хоук не разорвал прямого нейросенсорного контакта.

Информация, переданная через сеть «Одиночек», потрясла его до глубин души.

Он машинально задействовал поиск, системы фрегата послушно отреагировали на мнемоническую команду, и вскоре перед мысленным взглядом Энтони предстал обычный, ничем не примечательный отсек.

Поисковые системы сфокусировали его внимание на небольшом выступе, имитирующем ребро жесткости несущих конструкций фрегата.

Фальшивка. Его тут не должно быть!

Мгновенное сканирование подтвердило догадку. Экранирующий материал. Одна из засекреченных разработок Флота, примененная при модернизации «Стилетто»!

Вскрыть.

Технические сервы появились через пару минут.

Они без труда срезали фальшпанели. Внутри, в ограниченном пространстве, был прочно закреплен пульсирующий кокон. Сквозь органический материал, пронизанный тонкими кровеносными сосудами, четко просматривались очертания жуткой насекомоподобной твари.

«Это моя вина…»

Энтони отчетливо представил, как на протяжении многих лет на «Танаис» проникали мнемонические клоны Хоша.

Некоторым удалось собрать подробную информацию о станции, иные по непонятным причинам так и остались в коконах и сгинули в горниле переплавки, третьи до сих пор чего-то ждут, таясь в глубинах древних кораблей.

Энтони чувствовал: что-то неладное происходит с его рассудком. В мысли все чаще и настойчивее вплетались посторонние, неимоверно далекие, фрагментированные воспоминания, окрашенные в мрачные тона агонии.

«Одиночки».

Он совершил непростительную для мнемоника ошибку. Прямой нейросенсорный контакт связал его рассудок не с отдельно взятым модулем «ИИ», а с локальной сетью, объединившей десятки космических кораблей, сотни реактивированных боевых искусственных интеллектов.

Разум Хоука пока еще управлял сетью, но вскоре его сознание растворится среди травматических воспоминаний «Одиночек», сольется с ними в неистребимой жажде боя.

«Мне осталось немного…»

Энтони не пытался вырваться.

«Аметист» фрегата, далекий прототип современных локационных систем, включился в работу, перешел в режим поиска.

– Дитрих?

Он вышел в эфир на открытой частоте, понимая: времени нет и секретность уже бессмысленна.

– Дитрих, я знаю, ты принимаешь передачу. Не отвечай на нее.

Он сглотнул.

Впервые стало по-настоящему страшно. Жуть накатила волной бесконтрольной дрожи. Необратимое слияние с искусственными интеллектами поглощало его.