В прицеле черного корабля - Березин Федор Дмитриевич

Потому рассвирепевшие южане начала сходу решать обе задачи, то есть, и нанесение Эйрарбии адекватного ущерба, и поддержку подвергнутого атомной атаке десанта. Однако помимо этих двух наличествовала еще одна, относительно локальная, но вероятно сложнейшая из всех трех задач. Требовалось уничтожить носитель ядерного оружия осуществивший обстрел.

Нужность данного шага определялась вообще-то бумагой. То есть, очередной новинкой, весьма вероятно, предложенной умниками Подводного Мозгового Центра (ПМЦ). Данная хронопластина и вправду попахивала Оторванной Головой Черепахи, ибо воистину, только отрезанные от мира километром поставленной в вертикаль воды теоретики могли сочинить столь нелепое дополнение к основной военно-морской доктрине. Добавка заключалась в том, что «одним из эффективных способов исключения ограниченных атомных ударов по морским армадам Республики со стороны северных агрессоров является индивидуальная ответственность конкретного носителя ядерного оружия». То есть, если какой-то корабль Империи использует в конфликте ядерное оружие, то он должен быть отслежен, идентифицирован, и, «не смотря на любые сложности», уничтожен. Причем, в качестве примечаний, по возможности, равно-ужасным методом, то есть, так же атомной боеголовкой. Ибо видите ли, «если все эйрарбакские военные моряки будут ведать, о том, что применение глобального оружия влечет за собой неминуемость возмездия, то склонить их к оному будет, со стороны командования, очень и очень тяжело». То есть, вроде бы понятно, что основное количество личного состава боевого судна, может в общем-то и не ведать, о том, что и как их боевая система применила. Какой-нибудь механик, запаянный в самом шумном месте корабля, вполне способен пропустить мимо ушей и десяток артиллерийских залпов, а не то, что одиночный выстрел атомной пушки. Кроме того, рядовым матросам могут просто таки ничего не довести о новой доктрине противника. Однако даже с учетом такого обстоятельства, если о свежем методе ведения войны брашами будут ведать только лишь офицеры Эйрарбии, от коих, после нескольких случаев осуществления индивидуализированного возмездия, скрыть информацию просто-напросто не получится, то и этого будет достаточно. Потому как, одно дело производить синхронный проворот «ядерного» ключа обрекая на истребление каких-то незнакомых псевдо-человеков, и совершенно другое – подписывать сим действием гарантированное уничтожение себя самого.

Вполне понятно, что в данном случае применение термина «индивидуальная ответственность» имело несколько расширенное по смыслу значение. То есть, тот кто конкретно нажал кнопку инициации оружия может до наступления возмездия перебраться куда-нибудь на соседний корабль. Однако флот уже давно не ведет абордажных боев – использование пушек, ракет и прочего – коллективное действо. Потому под «индивидуальностью» директива разумела именно применившее атом боевое судно. Естественно, то, что из далекого подводного кабинета, с рисованным фальш-иллюминатором вместо окошка, представляется делом простым, в реальности гораздо сложнее. Например, не всегда получается вообще определить, кто применил спец-БЧ. Когда все вокруг маневрируют на пределе дальности и скопом поливает снарядами, попробуй угадай точно, кто и чем пульнул?

Тем не менее, как знают все хоть каким-то образом соприкасающиеся с любой бюрократической машиной, а особо с армейской, при поступлении новой директивы, или дополнения к оной, ты, как исполнитель и подчиненная ступень, вполне можешь на некоторое время забыть самые простые истины, то бишь, главные пункты той же директивы или устава. Но не вздумай нарушить тот под-пунктик, который введен накануне – вышестоящее командование, а особенно прикомандированные к плавучим штабам направленцы адмиралиссимуса, скушают тебя с потрохами.

Следовательно, как только взрыв по центру острова Треуголки был распознан как атомный, эксперты-аналитики брашей тут же приступили к идентификации «стрелка». Большого, многочасового напряжения не потребовалось: достаточно было свести данные с острова с отмеченным передовым подводным крейсером-охотником гидроударом в океане. Удар однозначно классифицировался, как выстрел лодки типа «кишка». Посему этот же, доложивший о засечке, крейсер-охотник под названием «Карась щекотун», и получил задачу на уничтожение «Героя войны Моунса». Причем он успел получить этот приказ раньше, чем вдвинул назад с поверхности свою радиоантенну. Кто-то думает, что капитан «Щекотуна» присвистнул от удивления, познав такую оперативность? Ничуть не бывало, он ведь тоже ведал о последних дополнениях к директиве. Единственное чего он не успел узнать до нырка, было то, что вышестоящее командование, все же решило подстраховаться и не ограничивать выполнение подпункта единичным исполнителем – мало ли что? Потому в подмогу «Карасю щекотуну» назначили давешнюю «Пиранью-цаца», успешно отработавшую по эйрарбакской «Великой Огненной Победе», но облегчившуюся покуда всего на пяток торпед, и выдвинули еще три ударных лодки, так сказать, дабы отчитаться о задействии в исполнении целой «топящей пятерни». Не все из «пятерни» в настоящий момент находились севернее экватора, однако произвести «индивидуальное» наказание «стрелка» без очередного нарушения Второго Аберанского мирного договора не получалось. Ну что ж, этот договор отстоял от новой директивы достаточно далеко по времени. Она стала гораздо актуальнее.