Утро Судного Дня - Мазин Александр

Но открылись Врата - и некто Третий проник в мир, где прежде не было ему подобных.

И Артём Грива всем своим существом осознал: молния, соединившая их, прожгла саму ткань мира.

Позже Артём решил: именно этот белый огонь хлынул из Артёма во время таинства в пещере и убил Хранителя Равновесия Шадакву. Именно так: отсюда, из этой ночи - в прошлое. Как это могло случиться? Возможно, об этом знал Полукровка. По крайней мере, он намекал на что-то такое...

... Как они не утонули? Наверное, это еще одно чудо. Ведь на них не было «гидр», и жабры тоже не отросли. Но Артём точно помнил, что они были в реке. И дышали, причем не водой. Сейчас, лежа на песке рядом со своей женщиной., Грива пытался вспомнить, что было с ними. Не очень получалось - вспомнить. Холодное белое пламя. Вот что он помнил. Оно окружало их, проникало внутрь, порождая страх и страсть. Артём сопротивлялся ему. Пытался спрятаться от него... в любимой. Наверное, это ему удалось, потому что сейчас пламени не было. А любимая - была.

Артём посмотрел на звезды. «Ты счастлив», - сказали звезды.

«Не совсем», - возразил им Артём. Усталость ушла. Ночь была теплой. Не жаркой, а именно теплой. Похолодало? Или Грива наконец привык к африканской жаре?

Даша спала. Мокрые волосы рассыпались по песку. Голова слегка запрокинута, чуть подрагивает нежное горлышко, холмики грудей переходят в гладкую впадину живота, поднимающуюся к кудрявому холмику. Длинные ноги раскинуты...

Грива бережно снял Дашину руку со своего живота и поднялся. Некоторое время он любовался ею юной и прекрасной, потом взял ее на руки и унес в хижину. Подальше от звезд, так похожих на страшный белый огонь.

Грива парил в невесомости. Он знал это ощущение. Еще по Школе, когда их поднимали до «потолка» стратосферного «крыла», а потом, выключив двигатели, нарабатывали у курсантов навык пребывания в невесомости.

Грива парил в невесомости, а над ним была Земля. «Над ним» - в чисто геометрическом смысле. Можно было сказать и «внизу», но «над ним» было ближе и правильнее. Грива смотрел на Землю, и сердце его трепетало от любви. Потому что Земля была для него всем. Она была создана для него и только для него. Вся. И она любила его так же, как он - ее. Нет, много больше. Ведь она была огромна, а он - крохотная песчинка, влекомая гравитационным «ветром». Но даже песчинка способна разрушить мир... Или сотворить новый. Если песчинка сама - целый мир. И если она - любима...

- Ты уйдешь, - сказала Даша. - Завтра.

- Откуда ты знаешь? - удивился Артём.

- Мне сказал Архо.

- Тебе грустно?

- Нет.

- Почему? - Артём даже слегка обиделся. Ему вот ужасно не хотелось расставаться с любимой.

- Единство приняло нас. И тот ты, кто во мне, останется со мной.

- И тебе этого достаточно? - Артём положил руку на теплый живот Даши. По коже девушки прошли легкая волна. Крохотные прозрачные волоски пониже пупка встали дыбом. Но лицо Даши осталось спокойным и безмятежным.

- Я счастлива, - просто сказала она. - Чего же еще желать?

- Быть вместе, - ответил Артём. - Всегда.

- Так не бывает, - девушка погладила Гриву по руке. - Ты - мужчина. Ты хочешь многого. Я - женщина. Твоя. И мне нужен только ты. И ты - мой. Где бы ты ни был. Но если ты хочешь близости, то я тоже хочу. И - больше, чем ты! - Она сбросила его руку, перевернулась и встала над Артёмом, упершись руками в его грудь.

- Почему это - больше? - возмутился Артём.

- Потому что я - юная львица, которая всегда голодна! - Даша лизнула его в губы, легонько куснула за ухо. - А ты - черногривый лев, который спит с брюхом, полным теплого мяса. Но я не дам тебе спать!

- Эй! - воскликнул изумленный Грива. - Разве львицы так делают?

Приглушенное рычание было ему ответом...

А потом наступило утро.

Глава восемнадцатая

БРАТ МАВАС

Когда Даша ушла, в хижину без приглашения ввалился Мавас.

Здоровенный коричневый мужичище с русой бородой и кулаками с пивную кружку, Мавас, казалось, занял половину пространства немаленькой хижины.

Судя по хмурому выражению лица, Мавас был настроен на серьезный разговор. Однако никаких поучительных речей свежеобретенный родственниц Гривы произносить не стал. Водрузил на циновку увесистую корзинку. Райский аромат жареного мяса «со специями» наполнил хижину.

- Кушай, - лаконично произнес Мавас.

Грива отказываться не стал. Только спросил:

- А ты?

- Я сыт.

Пока Артём завтракал, Мавас молчал. Однако молчание не было гнетущим. Брат Даши и Архо умел молчать необременительно.