Еретик - Калбазов Константин

Неподалеку расположились и их деревеньки, хотя как сказать – это здесь деревеньки всего-то дворов на пятьдесят, а там, в остальных землях, – вполне себе добротные села. Проживающие там крестьяне худо-бедно справлялись со снабжением набранных рыцарями дружин, но вольготной их жизнь не назовешь: поди содержи пятьдесят воинов, которые едят в два горла, потому как гоняют их нещадно.

Перед Андреем остро стоял вопрос по поводу обеспечения его новоявленных рыцарей. Он даже думал выделить им семьи кабальных из числа захваченных в Рупперте. Но Рон и Тэд сумели его дважды удивить. Во-первых, они неожиданно появились в Кроусмарше уже в сентябре, заявив, что их сменили по приказу архиепископа Саутгемптонского. Во-вторых, тем, что они и впрямь оказались весьма предприимчивыми людьми, так как из похода вернулись не только при деньгах, но еще и привели крестьян, которых взяли на меч, отбив их у орков. Играть в благородство подобно Андрею они не стали и без зазрения совести воспользовались своим правом, впрочем, Андрей поступил бы так же, вот только тогда ему некуда было определять такое количество народу, да и случай подвернулся удобный, чтобы отблагодарить рыцаря, спасшего его жизнь. Прибыли с ними и с десятка три семей вольных крестьян, пожелавших стать у них арендаторами. Уж кто-кто, а крестьяне дураками никогда не были: они чувствовали каким-то седьмым чувством, что над степью сгущаются тучи. Другое дело, что природная бережливость или, если хотите, жадность не позволяла им просто бросить свое кровное добро и отправиться в неизвестность. Но эти доверились своим чувствам, и Андрей был уверен, что они не прогадают.

В Кроусмарш он вернулся только через неделю после своего отъезда в ставшую уже привычной инспекторскую поездку по своим владениям. Такие объезды он совершал регулярно, раз в месяц, чтобы постоянно держать руку на пульсе. С другой стороны, эта поездка прошла гораздо быстрее, чем бывало обычно, когда он выезжал минимум на две недели, в особенности зимой, когда был пик воинских занятий у ополченцев.

Два дня пролетели в домашних заботах, играх с детьми, которым он старался выделять как можно больше своего свободного времени, ну и в обществе жены, к которой он привязывался все больше и больше.

На третий день его срочно вызвали к воротам, ведущим в сторону прохода. Как сообщил ему гонец, прибыл десяток егерей под командой самого Жана, да только тот не хочет входить в ворота и велел их не открывать, но срочно вызвать барона.

Поднявшись на стену, Андрей тут же обратил внимание на догорающий костер на берегу Яны: по его контурам можно было подумать, что егеря спалили свою лодку, – впрочем, так оно и было. Разговаривать пришлось с высоты крепостной стены, что было неудобно, но раз уж Жан так поставил вопрос, то спорить с опытным егерем он не стал.

– Что случилось, Жан?

– Мор на орочьей стороне.

Андрею было известно о том, что у людей в этом мире в принципе не было эпидемий. Да, многих и разом могла накрыть дизентерия, но тому было простое объяснение: элементарное несоблюдение санитарии. Могла прокатиться волна простудных заболеваний, которые также способны были проредить население, в особенности страдали старики и дети. Но вот столь серьезных эпидемий, как чума, холера, тиф и тому подобное, здесь не было – о причинах этого можно было только догадываться.

Однако память людская о подобных болезнях прошла через века. Нет, они, конечно, даже уже не помнили и названий этих болезней, не помнили, как бороться с ними, даже передающие свои знания из поколения в поколения лекари ничего не знали об этих заболеваниях. Впрочем, насколько было известно Андрею, ни одна из этих хворей в Средние века никак не лечилась – не было у людей средств для борьбы с такими заболеваниями. Возможно, информация о моровых поветриях нашлась бы в личной библиотеке Папы, но кто станет копаться в архивах, когда в этом нет практической необходимости? А вот необходимость карантинных мероприятий они выполняли строго, так как среди орков нет-нет да и происходили моровые поветрия. Разумеется, с этим сталкивались в основном охотники с орочьей стороны да пограничники в степи, но то, что им не было хода в людские поселения в течение нескольких дней, они знали точно и свято выполняли это условие.

И опять это не было связано с заботой о людях, так как люди не болели подобными заболеваниями, чего не скажешь о скотине и птице, которая могла быть выбита буквально под корень. Возможно, причина была в том, что скот за многие века уже настолько смешался с местными породами, что в нем практически не осталось пришлой крови. В подтверждение этой гипотезы выступало то, что породистые лошади и собаки не были подвержены подобным эпидемиям.